Кисло-сладкое

Стараясь их не разбудить, Соня прикрыла двери в спальню и направилась на кухню. На пороге резко остановилась и застыла с поднятой в шаге ногой. У стены на корточках сидела Юля и, отскребая рис от обоев, аккуратно складывала его обратно в кастрюлю. На полу плова уже не было, остались только жирные масляные разводы, будто паркет облизывал огромный сенбернар.

Соня медленно приблизилась к Юле и, опустившись на колени, молча обняла. Уткнувшись носом в её холодную влажную рубашку, Юля покорно опустила руки и всхлипнула. Обе напряженно замерли в одной секунде от повторной истерики.

Соня не выдержала первой и расплакалась.

– Юль, прости меня, прости, пожалуйста.

Та не сразу смогла ответить, ревела от всей души, заглатывая воздух большими порциями. От попыток успокоиться плач только усиливался, еще и набирал обороты.

– Мам, я… ты… не любишь… меня больше?

Соня отстранилась, положив ладони на плечи дочери, внимательно заглянула в её лицо.

– Люблю, конечно! Конечно, люблю! Юлечка, солнышко, как я могу тебя не любить? Прости меня. Я просто устала.

– Я испугалась, думала, ты совсем ушла.

– Я не уйду. Никогда не уйду.

Юля снова разревелась, но теперь не так безнадежно и надрывно.

Кирилл ни слова не сказал о «пловном инциденте», но уже к концу недели нашел себе помощника в закусочной и перестал задерживаться на работе. А через полгода отправил Соню исполнять мечту – получать среднее медицинское образование. Доучивалась Соня уже в Краснодаре, там же проходила многочисленные курсы массажа. Чтобы она все успевала, Кирилл нанял няню, которая занималась детьми, пока Соня сидела на занятиях и проходила практику. Когда ребята подросли, обязанности няни на себя взяла Вера Андреевна. Когда-то она с удовольствием возилась с пухлощекой непоседливой Юлькой, теперь же ей вручили двух внуков, хотя и за ней самой ненавязчиво приглядывали.

Плавая между прошлым и настоящим, Соня умудрилась задремать. Через секунду после того, как она плотно закрыла глаза, прозвенел будильник.

Соня не отпустила больного Тимура в школу, но сеанс массажа не перенесла. Собиралась на работу в сомнамбулическом состоянии. Даже патчи не поправили её уставшее и потрепанное бессонницей лицо. Красные прожилки в глазах придавали ей больной вид. Раньше она никогда не задумывалась о том, что в юности белки снежно-белые, оказывается, глаза ярче шеи и рук выдают возраст.

Несмотря на мелкий моросящий дождик, Соня снова шла пешком. Нахохлилась и, подняв воротник плаща, спряталась под зонтом. Под ногами хлюпало, над головой стучало, а цветы вдоль тротуара за ночь почернели от внезапного южного мороза. Быстрее бы уже выпал снег и прикрыл беззащитный оголенный город.

За квартал до места работы телефон тренькнул одиночным сообщением. Интуиция Сони не ошиблась. Писал Марк.

«Доброе утро».

Ниже он прикрепил картинку со взъерошенной совой с торчащим пером на макушке и разновеликими глазами.

Соня ухмыльнулась и набрала ответ.

«Откуда ты знаешь, что я так выгляжу? Хотя… может, даже хуже».

«Предположил. Бессонная ночь всё-таки. В твоем профиле последнее фото из Лаго-Наки, понятия не имею, как ты сейчас выглядишь. Как сын?»

«Лучше».

На этом короткая переписка закончилась. Соня печально улыбнулась. Всё-таки он знает, что она была рядом, возможно, в нескольких километрах, но не написал. Как же все это странно.

Весь сеанс массажа Соня прокручивала в голове мысль о том, что в таком виде, как сейчас, она бы не рискнула показаться Марку. Опустив взгляд на свои руки, массирующие мягкое податливое тело разомлевшей клиентки, представила на ногтях яркий лак. А почему бы и нет? Вызывающий длинный маникюр ей нельзя, но можно короткие и алые ногти. Проводив довольную женщину, Соня открыла окно для проветривания, замкнула свой кабинет и зашла в соседний.

Наташа встретила её беспардонной репликой.

– По тебе словно танк проехал. Плакала, что ли?

Зарина хмыкнула:

– Или с любовником кувыркалась.

Соня покачала головой.

– Тимур заболел. Бессонная ночь, – она села в кресло. – Наташ, я к тебе, кстати. Есть окно?

– Сейчас?

– Да.

– Есть. Как раз чаёвничать собирались. Тебе маникюр?

– Пока да, а потом педикюр хотела обновить.

Зарина разложила в кружки чайные пакетики, плеснула кипяток.

– Тебе бы шило отшлифовать. Серая какая-то стала. Крокодил натуральный.

– Мне просто нужно выспаться.

– Давай тебе гриву покрасим?

Зарина давно мечтала сделать что-нибудь с волосами Сони. Но та ни в какую не поддавалась. Длинные, густые, почти до пояса, без единого седого волоска, они ей виделись непаханым полем и пустым холстом. Пока только Наташа соглашалась на эксперименты с прической. Сегодня она красовалась с фиолетово-синей шевелюрой и выстриженным виском.

– Нет, но можно заламинировать.

Дверь приоткрылась, в комнату вошла Лера.

– О, я вовремя. Сплетничаете?

– Соньку уговариваем на метаморфозы.

– И она чё?

Зарина громко поставила чайник на подоконник.