Кислотники

Йен, опередив ее, запрыгал вверх по ступенькам.

Когда они почти добрались до двери квартиры, Эстелла притормозила Йена, ухватив его сзади за джинсы, развернула к себе, и они стали целоваться. Его губы были сладкими на вкус — он выпил галлон шипучки, которую она ему покупала. Эстелла приготовила бы Йену мартини из собственных запасов, но он сказал, что не притрагивается к алкоголю. А жаль — джин продезинфицировал бы ему рот. И наверняка снял бы это дикое моторное возбуждение.

— Можно мне кайфануть? — спросил Йен.

Эстелла кивнула: косяк, пожалуй, слегка расслабит его. Она перешагнула через чемоданы, которые так и не распаковала, бросив на полу гостиной, и нашла пластиковую хозяйственную сумку со спиртным, закупленным в аэропорту в дьюти-фри. После чего отправилась с сумкой на маленькую кухню, где провозилась целую вечность в поисках стаканов: будь это ее собственное жилье, она держала бы в кухонном шкафчике моющие средства.

— Классное стерео! — крикнул Йен из комнаты, вставляя диск.

— Досталось мне вместе с квартирой, я еще не включала.

Йен занялся настройкой усилителя, пока Эстелла готовила себе питье. Она заглянула в холодильник, отыскивая маслины, — вроде бы клала их туда, а Йен, покатываясь со смеху на полу гостиной, пытался найти розетку. Когда Эстелла бросила наконец оливку в свой стакан, стереосистема загудела. Это было что-то вроде электронной музыки, в которой отсутствовал даже намек на ритм.

Позже, когда Йен стоял, раскачиваясь, у ее постели, он сказал, что с ним уже все о'кей: эмбиент-музыка, косячок — и полный порядок. Эстелла чувствовала себя почти хорошо. Вечный дискомфорт из-за смены часовых поясов постепенно отпускал. Эстелла лежала на кровати, чувствуя, как уходит напряжение в ступнях, высвобождая живительную энергию и посылая ее к позвоночнику. Она удивилась, что запись Йена действует так расслабляюще. Это было что-то вроде танцевальной музыки, но без ритма — просто звук разлетающихся брызг, похожий на саундтрек к неизвестному фильму. Интересно, как это зазвучит, если переложить на ритм румбы. Усевшись на край кровати, она притянула Йена к себе и принялась настукивать кончиками пальцев веселый латиноамериканский ритм на его заднице. Пенис Йена покачивался перед ее губами — соблазнительный розовый кончик в обрамлении крайней плоти. Йен, кажется, находился в трансе. Он медленно размахивал руками в воздухе, словно ощущал себя морской водорослью на дне океана или кроной молодого дерева на легком ветру, а может, какой-нибудь космической хреновиной.

Эстелла вытащила презерватив из-под ленты на волосах, аккуратно распечатала и, держа между зубами, натянула его ртом на возбужденный член Йена. Не мешая Йену раскачиваться, она лишь усиливала эффект губами и языком. Увы, его активность — выражавшаяся в трансе — длилась недолго. Он оказался слабаком.

Йен заснул почти сразу, и Эстелла об этом не сожалела. Она подцепила его, потому что ненавидела быть одна после перелетов. Но теперь уже чувствовала себя в тысячу раз лучше и знала, что легко сумеет заснуть. Йен разметался, захватив две трети широченной кровати, худой и бледный на фоне простыни. Он был очень милый. Может, и хорошо, что они ограничились оральным сексом. Эстелла все еще была девственницей и пока не решалась на дефлорацию. Пройдя через чудовищные муки операций по изменению пола, она ждала, когда бразильские доктора скажут, что совершенно удовлетворены результатами, а до тех пор избегала рискованных экспериментов. Но Эстелла чувствовала — очень скоро с сексом не будет проблем, как, впрочем, и с новым телом. Сегодня вечером она так и осталась в колготках, красиво облегавших ее стройные ноги, ей не хотелось демонстрировать первому встречному специальное защитное нижнее белье, что вполне понятно.

Эстелла перевернулась на живот, прижавшись к постели грудью, и, пытаясь поудобнее устроиться, закинула свою руку поперек живота Йена. Не прошло и минуты, как она уснула.

Глава вторая

Эстеллу разбудило проникавшее сквозь шторы солнце. Другая широта: свет слабый и очень холодно. Ее дорожный будильник показывал два часа дня. Она вспомнила, что засыпала в компании с парнем, но сейчас была одна, рядом никого, белье испачкано ее черной тушью для ресниц. Из зеркала, висевшего в изголовье кровати, на Эстеллу глядело ее собственное отражение — растрепанные волосы, испуганные глаза медведя панды. Господи, почему в этой квартире столько зеркал? Просто ужас какой-то, так и спятить недолго… Особенно после трех беспересадочных перелетов — она восемнадцать часов проболталась в воздухе! Ничего удивительного, что сразу после приземления ее переклинило. Нужно срочно найти что-нибудь взбадривающее.