Kiss. Демон снимает маску

Джин Симмонс — действительно мое имя. Я сам дал его себе, а не получил от кого‑то. В жизни так много вещей, над которыми мы не имеем власти. Мы рождаемся с определенной расой и национальностью. Нас воспитывают в определенной религии. Нас учат определенному языку. Родители дают нам имя и фамилию. В таких вещах ни у кого выбора нет. А потом мы в свою очередь должны жениться и заводить детей — и растить их в своей религии и своей расе.

Мне это претило. Я хотел сам решать, как жить. И с кем делить кровать. И мне, черт возьми, было совершенно безразлично, кто и что думает по этому поводу. В конце жизни я смогу сказать, что сделал или попытался сделать все, чего мне когдалибо хотелось. Я ни о чем не буду жалеть. Я не буду думать: «А вот если бы... Может, надо было...»

Жизнь должна строиться на выборе, и я намеревался выбирать только то, что хорошо для меня. Но вот проблемка: к тому времени, как я встретился с Дайаной Росс и влюбился, мне уже начала нравиться мысль о детях. Я не признавался себе в этом. Тогда еще не признавался. Но я помню, как заходил в дом Дайаны в Коннектикуте и чувствовал, какая любовь связывает Дайану и трех ее дочурок. Мне нравилось там бывать.

Я чувствовал себя в безопасности. Я был окружен детьми. Я жил с женщиной, с которой мне нравилось проводить время и днем и ночью. Но дети были не мои, и нас с Дайаной не связывал брак. Отношения с Дайаной давали мне свободу. Она не нуждалась во мне, чтобы заполнить свою жизнь. Она была матерью и суперзвездой. Мы жили вместе просто потому, что хотели этого.

Я свозил Дайану и ее детей в дом моей матери на пасхальный ужин. Мы провели вместе целое лето на острове Мартас-Винъярд. Впервые я не думал о работе. Во всяком случае, забывал о ней хоть иногда.

Мои соратники по группе к тому моменту решили, что я совершенно спятил. Так оно и было. Я, главный охотник за юбками, примериваюсь к домашней жизни. Уже во второй раз!

12. «Jus а Воу», или Новичок среди «стариков» 1980-1982

После ТОГО как в 1980 году свет увидел «Unmasked», мы приступили к поиску нового ударника. Прослушивания проходили в Нью-Йорке. Мы просмотрели сотни кандидатов и наконец нашли одного парня, Пола Каравелло, который зарабатывал мытьем плит в Уайт-Плейнс.

Пол откликнулся на одно из наших объявлений, и, надо сказать, я никогда не забуду то прослушивание. У Пола оказалась самая огромная копна волос, которую я когда‑либо видел. Он был такой лохматый, что походил на персонажа кукольного театра. А еще он был ниже нас всех. Питер тоже невысок ростом, но Пол оказался еще ниже — наверное, метр шестьдесят пять. Тем не менее он сразу пришелся всем по душе — этакий красавчик с золотым сердцем. В конце прослушивания он, представьте, встал и сказал: «Можно я перед уходом возьму у вас автографы?» Это было так мило, что мы все растаяли — даже Эйс. Пол искренне, по-настоящему хотел получить возможность выступать с нами. Занимаясь чисткой плит, он постоянно играл в разных группах и значительно превосходил Питера по мастерству. К тому же он еще и петь умел. В общем, на тот момент Пол по всем статьям был для KISS лучше Питера.

По окончании прослушивания мы тут же решили, что возьмем парня в группу. Когда мы с ним связались и предложили работу, он просто не мог поверить своему счастью. Мы дали ему новое имя, Эрик Карр, и даже купили «порше», чтобы он не

чувствовал себя лузером среди остальных участников. Нам хотелось дать ему понять, что он не посторонний, а один из нас.

Позвав Эрика в группу именно таким образом — перед самым туром, практически без подготовки, на чистом энтузиазме, — мы будто вернулись к самому началу нашей карьеры. Было невероятно интересно наблюдать, как он вживается в новую роль, пока мы пытаемся ему помочь стать полноценным членом группы. Сначала надо было понять, каким будет его образ в группе. Какой грим выбрать? Слона? Жирафа? И в обычной‑то группе образ нового участника придумать непросто. В KISS же эта задача была в десять раз сложней. Сначала мы решили, что Эрику подойдет образ ястреба, но потом он придумал собственный персонаж — лису. Мы представили его публике (тогда собралось тысячи три человек) во время выступления в Нью-Йорке, в «Palladium». Это было настоящее боевое крещение, и Эрик с успехом выдержал испытание. А потом мы отправились в Европу, захватив Bon Jovi в их первый европейский тур.