Kiss. Демон снимает маску

Также мы с Шеннон постарались внести ясность в наши отношения. Когда дети достаточно подросли, чтобы понять суть вещей, мы объяснили им, что мы не женаты, но живем вместе — потому что нам этого хочется. Сын и дочь смогли это принять, в той или иной мере. Если их что‑то смущало, мы прикладывали все усилия, чтобы вместе во всем подробно разобраться. И у Николаса, и у Софи в классе были ребята, чьи родители развелись, и Шеннон объяснила детям, что это очень неприятная ситуация, ведь приходится нарушить клятву, данную на свадьбе. Самое главное — я научил детей думать своей головой. Когда создаешь картину, она должна быть самобытной. Бессмысленно заниматься копированием. Все эти метафоры являются длинным способом сказать одну простую вещь: нужно самому выбирать собственный путь в жизни.

Сейчас, когда я пишу эту книгу, Николасу двенадцать, а Софи девять. Николас не пропустил ни одного дня занятий с первого по пятый класс и занимается по углубленной программе шестого класса, продолжая посещать все занятия. Софи постоянно получает награды как лучшая ученица. Они чудесные любящие дети, и я готов ради них на что угодно. Лучшей жизни мне не надо, и я знаю, что во многом должен быть благодарен Николасу и Софи. Каждый раз, навещая свою маму, я понимаю, как дети изменили мою жизнь. Я ведь единственный ребенок в семье, и долгие годы дом матери оставался храмом в мою честь. Повсюду были развешаны мои снимки: вот Джин ест на детском стульчике, вот Джин играет, а вот Джин просто стоит и ничего не делает. Теперь, если повезет, парочка моих фотографий обнаружится где‑нибудь в дальнем ящике стола, а все остальное место заняли снимки моих детей. Моя мать из самой заботливой, самой любящей матери превратилась в такую же заботливую и чудесную бабушку.

15. «Reason o Live», или Причина жить: Лицом к лицу с армией KISS 1993-1995

Когда Планеты выстраиваются нужным образом, можно либо упустить свой шанс, либо схватить быка за рога. Я всегда интересовался делами наших страстных фанатов, а в середине 1990-х они начали проводить конвенции KISS, где собирались все вместе, в макияже и костюмах, и восхваляли группу. Они не только покупали диски и обменивались реликвиями, но также вели споры, смотрели концертные записи и так далее. Это были настоящие сборы племени. Я читал про эти конвенции и хотел побывать на одной из них. Там присутствовали целеустремленность и настоящая общность, что меня особенно привлекало на фоне всей той надменности и фальши, через которые мы прошли. И тут меня озарило: мы ведь можем просто устроить собственную конвенцию KISS. Наша музыка всегда делалась для фанатов, а мы представляли собой квинтэссенцию идеи американской группы: мы вышли из народа, играли для народа и благодаря ему стали известными. Но постепенно мы стали прятаться за охранников и ограждать сцену крепостными стенами. Не пора ли вернуться к доступности? Не пора ли сесть и честно ответить на вопросы поклонников, пообщаться с людьми, которые сделали нас теми, кто мы есть?

Мне оставалось найти того, кто поможет воплотить эту идею в жизнь. Когда‑то я спродюсировал два альбома группы Black'N Blue и теперь отправился к их гитаристу Томми Тэйеру и душевно с ним поговорил. Я объяснил Томми, что его группа вряд ли

добьется успеха, что, на мой взгляд, сам он стоит на перепутье и скоро ему придется сделать выбор: либо выйти в реальный мир и искать настоящую работу, либо сотрудничать со мной. Он поинтересовался, что за работу я ему предлагаю. Я объяснил: «Пока не знаю. Каждый день, проснувшись, я буду говорить тебе, чем ты займешься сегодня. И если ты собираешься заявить: «Не буду мыть окна», то лучше откажись сейчас. Поскольку, что бы мне ни понадобилось, включая кофе, это будет твоя обязанность. Или не твоя».

Томми даже глазом не моргнул. Он просто закатал рукава и спросил: «Итак, что тебе нужно?» И мы с Томми с места в карьер начали изучать возможность проведения конвенции.

Первой проблемой стала ответственность: если мы проводим конвенцию KISS и у нас есть парковка, какой‑нибудь парень разбивает свою машину и подает на нас в суд. Если мы предлагаем еду, и кто‑то получает пищевое отравление — он подает на нас в суд. Если мы арендуем концертный зал и происходит какой‑нибудь несчастный случай, нас опять же ожидают судебные иски. Так что нам требовалось место, где можно не беспокоиться о персонале, парковке, питании и тому подобных вещах. Я подумал об актовых залах отелей. Совершив пару пробных звонков, я составил в уме схему: оказалось, что снять актовый зал отеля примерно часов на двенадцать — весьма неплохое решение; при этом мы оставляли отелю прибыли с парковки, еды и номеров, если фанаты захотят остаться на ночь. Я послал Томми Тэйера в поездку по стране, чтобы он договорился обо всем в разных городах, а я в это время лично отправлял письма фанатам, особенно руководителям небольших фан-клубов, чтобы они смогли стать частью наших конвенций.