Кисть ее руки. Книга 1

Собравшись с духом, я задал важный вопрос. Тут я заметил, что она дышит немного тяжелее, чем раньше.

Она покрутила головой.

– Нет, я не знаю. Неизвестно, – сказала она, размышляя.

Это было немного неожиданно.

Дальше я пошел вдоль стены хижины в сторону печи, которая меня тоже интересовала. Печь для мусора с единственной трубой наверху стояла там же, окруженная высоким бурьяном. Ничего необычного. Никаких признаков того, что печью пользовались прошлой ночью. Значит, все так, как сказали сегодня утром супруги Инубо?

Я осторожно примял траву правой ногой. Потом сделал еще шаг. И медленно стал двигаться вперед.

Сатоми, вскрикнув, толкнула меня в спину, заставив подпрыгнуть. Честно говоря, я сам чуть не закричал. И был очень рад, что сдержался.

Сатоми чуть не каталась от смеха. Однако у меня не было ни настроения, ни желания разбираться с этим. Призрак, убивший тридцать человек, встал у меня перед глазами как живой, мне опять стало очень страшно, и я отступил к хижине. Мне показалось, что ноги вот-вот побегут независимо от моей воли.

– Вы испугались? Как мило! – сказала Сатоми, но я этого почти не расслышал.

– Пойдем скорее домой. Пойдем туда, – сказал я и направился к колодцу.

Сатоми дернула меня за руку. Она никуда не пошла и вела себя странно. Плечи ее дрожали, на лице появилось выражение, в котором смешались смех и слезы. Я не мог понять, в чем дело. Честно говоря, я начал бояться ее тоже.

И вдруг она обняла меня и поцеловала. Она больно притянула меня за затылок правой рукой и крепко прижалась ко мне губами в настойчивом поцелуе. Мне показалось, что мое сердце сейчас остановится.

Она сразу же отпустила меня и быстро вернулась к колодцу, оставив меня в оцепенении. Отойдя довольно далеко от сарая, она остановилась и, как ни в чем не бывало, обычным своим тоном позвала меня:

– Господин Исиока, давайте быстрее!

Похоже, она возвращалась в сад. Страх остаться одному вдруг придал мне сил, и я поспешил за ней.

Сатоми была загадкой.

Наконец-то пришло время представления, и пока все жители «Рюгатэя» наблюдали из коридора, Сатоми медленно вышла на середину лужайки вместе со своей матерью. Тут она снова стала обычной старшеклассницей и вела себя немного по-детски.

Однако со мной все было иначе. Чем дальше, тем сильнее билось мое сердце, и временами я даже чувствовал, что дрожь охватывает мое тело. Что значил этот поступок Сатоми? Я волновался, размышляя, как мне теперь себя вести, и думал, что больше не смогу, как прежде, смотреть в лицо Сатоми. Оказалось, и я не застрахован от подобных проблем.

Что касается концерта кото на открытом воздухе, то к его началу все жители «Рюгатэя», включая не только постояльцев, но и членов семьи Инубо, собрались в коридоре.

Лицо Сатоми, игравшей на втором кото, было крайне напряжено. Произведение, которое они исполняли, действительно было очень сложным.

Кстати, оно даже вызвало у меня некоторый страх. Мне представился демон, безумно пляшущий под завывания метели, и ко мне вернулся ужас прошлой ночи. Если бы я услышал эту музыку вчера вечером, когда был в таком настроении, я бы вздрогнул. Так или иначе, это было очень впечатляющее произведение, и для меня было большим открытием то, что музыка кото может звучать так современно.

Но больше всего меня удивило мастерство Икуко Инубо. Я совершенно не знаком с кото, но даже мне было понятно, что она весьма искусна. Она всегда держалась очень скромно, и я ожидал немного более дилетантского выступления. В быстрых местах ее руки двигались с такой скоростью, что мне казалось, будто они стоят на месте. И уж если она так играет, то как же должна была играть такая опытная исполнительница, как Кэйгёку Онодэра. Мне захотелось послушать ее выступление. Интересно, нет ли в продаже ее записей?

Когда исполнение второй пьесы достигло апогея, тростниковая дверь позади Сакаидэ приоткрылась, и из-за нее появилась бабушка Кику. Наверное, она услышала музыку.

Она подошла к Сакаидэ и что-то ему сказала. Наверное, спросила, что происходит. Сакаидэ, оставшись сидеть скрестив ноги, повернулся назад и что-то ответил ей на ухо. Бабушка Кику несколько раз кивнула. Она осталась в коридоре и стала слушать выступление.

Мелодия окончилась. И снова все громко зааплодировали. Я тоже был под большим впечатлением. Это была очень сложная музыка. Мне своим звучанием она даже напомнила авангардный джаз. Я никак не ожидал, что в таком отдаленном месте услышу что-то подобное.

Сатоми достала знакомый платок цвета сепии и вытерла руки. Казалось, этим она говорила: слава богу, все кончилось. Икуко, похоже, была настроена так же. Однако аплодисменты не прекратились. Всем было крайне скучно и хотелось развлечений. Кадзусигэ Футагояма и другие кричали: «Еще!» Он, хоть и священник по профессии, по молодости лет вел себя как на рок-концерте.

Сакаидэ тоже начал вызывать на бис. Даже я неожиданно присоединился к этим крикам. Икуко, казалось, была немного встревожена, она повернулась к дочери и о чем-то с ней посоветовалась. Сатоми отвечала ей тоже с обеспокоенным выражением лица.