Кисть ее руки. Книга 1

Икуко повернулась к нам и, казалось, собиралась что-то сказать. Поэтому мы перестали аплодировать.

– Большое спасибо всем. Мы просто любители, поэтому у нас не такой уж большой репертуар. Но раз вы просите нас сыграть еще, то мы попробуем новую вещь. Сейчас мы сыграли очень сложное произведение, и Сатоми, как видите, жалуется, поэтому теперь исполним вещь полегче. Это моя любимая пьеса, она называется «Песня моря». Это нежная песня о пейзажах Внутреннего моря Сэто[50]. В ней на самом деле должна звучать флейта сякухати. Хотелось бы мне, чтобы мой муж подыграл нам, но он как-то далек от искусства…

Послышались смешки.

– Я должна извиниться перед композитором, что без разрешения внесла некоторые изменения в мелодию, переложив ее для кото. Хотя я родилась и выросла здесь, Окаяма мне тоже очень хорошо знакома. Пожалуйста, послушайте. Итак, «Песня моря».

Мелодия, которую они заиграли, была вполне ортодоксальной пьесой для кото, и я почувствовал облегчение. Через некоторое время после ее начала бабушка Кику, возможно, чувствуя себя нехорошо, поблагодарила Сакаидэ и удалилась в свою комнату. Она не торопясь заскользила по коридору, пока не переступила порог своей комнаты. Тростниковая дверь медленно закрылась.

Затем, словно под влиянием старушки, остальные зрители тоже зашевелились. Сначала Юкихидэ, сидевший внизу возле «Рюбикана», встал и медленно пошел по коридору. Через несколько минут встали Митико с дочкой. Вместе с ними и Эрико Курата. Все втроем они тоже направились по коридору в сторону «Рюбикана». Выступление еще продолжалось.

Для Икуко Инубо просьба сыграть еще, вероятно, оказалась неожиданной, но так же неожиданна она была и для некоторых зрителей. Им подошло время работать. Все исполнявшиеся произведения были довольно длинными, так что с начала концерта прошел уже почти час. Когда он начался, прямые солнечные лучи освещали лужайку сверху, а теперь солнце зашло, и мать с дочерью продолжали играть уже в тени «Рютэйкана».

Я заметил, что Сатоми взглянула на часы на левом запястье. Мелодия подошла к финалу. Темп стал медленнее. В этот момент вдалеке на звоннице появилась фигура Юкихидэ Инубо. Он взялся за веревку. Пьеса еще не закончилась. Глядя на него, я злился, почему он не может немного подождать. Однако Юкихидэ такие вещи совершенно не беспокоили, он начал раскачивать подвешенное у колокола бревно вперед и назад и наконец изо всех сил нанес первый удар.

От звука колокола вздрогнула, кажется, земля. Сразу после этого пьеса закончилась. Однако было ясно, что удар колокола нарушил гармонию концерта. Даже наши аплодисменты, казалось, прозвучали не так ярко.

Обе исполнительницы, окончив играть, некоторое время еще сидели, опустив головы, словно наслаждаясь отзвуками музыки. Через некоторое время Икуко подняла глаза. Я думал было поприветствовать ее, однако зная, что меня заглушит колокол, просто молча с улыбкой поклонился. В этот момент раздался второй удар. Исполнительницы встали и разгладили складки на своих кимоно. Мория поднялся на ноги и собирался пойти в сад, чтобы убрать кото.

В этот момент мы все замерли, услышав донесшийся откуда-то яростный женский крик. Сатоми и Икуко тоже застыли на лужайке, недоумевая, что происходит.

– Кто-нибудь, идите сюда!

Детективы бросились бежать вниз по коридору. Это Митико. Опять комната Митико с дочкой.

Я тоже побежал. Рядом с собой я заметил Сакаидэ. Широкая спина Мории тоже была передо мной. Впереди я увидел Митико, стоящую в коридоре и держащую за руку ребенка.

– Что случилось? – прокричал Судзуки.

– Госпожа Курата… – проговорила Митико.

Трое детективов заскочили в «Мукадэаси-но-ма». Мы втроем с Морией и Сакаидэ добрались до края открытой деревянной двери. В этот момент колокол ударил снова.

Мория вскрикнул. У меня закружилась голова. Мне показалось, что я вернулся в прошлое. Потому что в комнате была точно такая же сцена, которую я видел раньше. Свернувшееся как креветка тело Эрико Кураты с пропитанными кровью волосами лежало на татами к нам спиной. Кровь на татами все еще продолжала растекаться.

– Я… я надежно заперла задвижку! – кричала Митико с обезумевшим видом.

От этого заплакала и молчавшая до сих пор Юки.

Сакаидэ, стоявший передо мной, повернул голову и посмотрел в сад по ту сторону коридора. Там, конечно, никого не было. Впрочем, если стреляли отсюда, то на этот раз убегать можно было сколько угодно. Все жильцы собрались в коридоре. Небольшое количество ушедших находились на месте убийства, а еще один все еще бил в колокол. Раздался очередной удар. Так что Юкихидэ не имеет к этому отношения.

– В чем дело?! – послышался женский крик.

Все обернулись на голос. Икуко Инубо стояла на каменной стене возле статуи дракона. Она кричала, пытаясь узнать, что произошло.

– Бабушка Кику беспокоится и спрашивает меня, что происходит, – сказала Икуко.

– В Эрико Курату стреляли, и опять в голову! – крикнул Сакаидэ в ответ.

– Ах! – С отчаянным криком фигура Икуко пошатнулась и исчезла. После этого Сатоми какое-то время была на виду, но потом внезапно исчезла и она.