Кисть ее руки. Книга 1

– Меня зовут Исиока, я из Иокогамы. По профессии я писатель. Приехал сюда без предупреждения и создаю вам проблемы, – сказал я, склонив голову.

– Меня зовут Кайо Ниномия. Я приехала из Токио. Экстрасенс сказал мне поехать сюда, поэтому я уговорила господина Исиоку поехать со мной.

При этих словах Кайо я тоже склонил голову. Почему-то мне показалось, что я нахожусь в таком же положении, что и священник. По этой причине я чувствовал близость к священнику и его сыну.

В этот момент в комнату вошли Мория и Фудзивара, каждый из которых нес большой поднос. На столиках перед нами стояли только моченый шпинат, корень лопуха и какие-то маринованные овощи, а основные блюда должны были еще принести. С ним-то и вошли повара.

– А Мория и Фудзивара…

– С ними уже… – снова быстро сказал я.

– Ну, тогда хочу представить всех наших.

Когда она это сказала, я заволновался. Я подумал, что она позовет и ту красивую девочку.

– Еще у нас в доме есть бабушка Мацу и бабушка Кику, но у Кику неважно со здоровьем, и она лежит в своей комнате. Поэтому я не могу представить ее прямо сейчас. И еще у нас есть дочь Сатоми, она сейчас в школе.

Я почувствовал некоторое разочарование. Я слышал это имя раньше, но когда его произнесла мать, оно прозвучало несколько по-другому. А в это время Мория и Фудзивара молча ставили перед гостями тарелки с жареной рыбой.

Затем вошли две девушки, которые несли подносы с супом. И опять я удивился красоте их лиц, хотя они были и не настолько хороши, как Сатоми. Не знаю почему, но все девушки в этой деревне были красавицами. Красивые лица и у пожилой хозяйки гостиницы Икуко Инубо, и у матери Юки, Митико. Я подумал, что у красоты местных женщин должно быть какое-то объяснение.

– Послушайте, Харуми, Эрико! Сначала поставьте подносы на татами – да, так, так, а то всё разольете. А теперь я познакомлю вас с этими девочками. Они живут в деревне, приходят сюда нам помогать. Это Харуми.

Харуми села на колени и вежливо поклонилась мне и полицейским.

– Это Эрико.

Эрико точно так же села на татами и поклонилась нам. Это была милая светлокожая девушка с румяными щеками. Они чем-то были очень похожи друг на друга.

– Они обе учатся у нашего Мории.

Я понял так, что эти девушки, видимо, приходят в «Рюгатэй» учиться готовить, чтобы стать хорошими невестами.

– А еще у нас есть сын Юкихидэ. Юкихидэ, Юкихидэ, где ты?

Ответа не последовало. Тогда она встала, коротко кивнула и исчезла за дверью. После недолгого ожидания женщина вернулась.

– Это Юкихидэ. Ну-ка, покажись!

Из-за ее спины выглянул крупный мужчина с бросившейся в глаза щетиной на лице, поклонился нам и сразу же исчез. Запомнилось выражение его лица. Темные глаза его сверкали, как у Сатоми, но он даже не попытался улыбнуться. С полными губами, растрепанный, довольно упитанный. Все присутствующие здесь улыбались, даже детективы держались дружелюбно, и на этом фоне его равнодушное лицо особенно выделялось.

Представив нам сына, хозяйка вернулась на прежнее место.

– Ну вот. Теперь, пожалуйста, кушайте на здоровье. Чем богаты.

Она встала и скрылась во внутренних комнатах. Потом исчезли и повара. Остались только обе девушки, которые раскладывали рис по пиалам. Тарелки с рыбой и супом были уже расставлены на столах перед всеми гостями.

И суп, и рыба показались мне исключительно вкусными. И неудивительно – я готов был свалиться в обморок от голода. Казалось, это уже забытый в Токио настоящий вкус Японии, который можно встретить только в провинции. Мне подумалось, что если бы я мог каждый день есть такую рыбу в окружении этих милых девушек, то был бы счастлив поселиться здесь навсегда.

Я был настолько голоден, что некоторое время ничего не говорил и просто молча ел. С Кайо, похоже, было то же самое. Полицейские тоже ели молча, но, наверное, по другим причинам. Не разговаривали и остальные гости, вероятно, смущенные присутствием полицейских. Так все и ели, не проронив ни слова.

Но нельзя сказать, что повисла напряженная атмосфера. Ведь среди нас была четырехлетняя девочка. Она одна, даже не замечая этой атмосферы, шумела, рассказывала своей матери и молодому священнику рядом с ней о деревьях на горе, о звоне колокола по утрам и вечерам, о прикованной к постели в своей комнате старушке. Священник, очевидно, человек добрый, охотно с ней общался. Эта девочка, без сомнения, помогла разрядить возникшее напряжение. Поэтому и мне стало легче говорить после того, как мы поели.

– А скажите, почему вы поселились здесь? – робко спросил я священника, потому что мне действительно это было интересно.

Священник, старший из двоих, продолжавший молча есть, удивленно поднял на меня лицо в очках и грустно улыбнулся:

– В деревне много чего происходит, и нам часто приходится в этом участвовать.

Он ответил очень неопределенно. Или, правильнее было бы сказать, ответил осторожно.

– Много чего – что вы имеете в виду?

– Ну, например, семейная ссора. Обсуждают строительство нового дома, и у всех по этому поводу, наверное, есть свое мнение.

– И в этом доме тоже свои проблемы?

– Нет, в этом доме другое.