Кисть ее руки. Книга 1

Мы с ней поздоровались. Это было спокойное субботнее утро. Приятный запах растений, как и прежде, наполнял все вокруг. В саду я увидел Юкихидэ и сообразил, что не слышал сегодня колокола. Наверное, по выходным он не звонит.

Когда я вошел в большой зал «Рюбикана», где был накрыт завтрак, все постояльцы уже собрались, но Кайо по-прежнему не было видно. Судя по всему, вчера вечером ее все-таки отвезли в полицейский участок. Потом я с чего-то стал искать глазами Сатоми. Но и ее нигде не было; похоже, она уже ушла в школу.

Я сел рядом с Масуо Футагоямой. Просто там было свободное место. Напротив меня сидела мать с дочкой. Девочка, как обычно, галдела, листая книжку с картинками. Рядом с ними была бабушка Мацу, которая пыталась развлекать ребенка. Видимо, не только мне было интересно, что случилось с отцом девочки, и я услышал, как бабушка Мацу спросила Юки, где ее отец. Девочка отреагировала очень беззаботно, сказав, что папа сейчас вместе со звездами.

Заметив меня, Футагояма оторвал взгляд от газеты, которую он читал, быстро поздоровался и вернулся к чтению. Было довольно забавно видеть, как он читает, сдвинув на нос очки для чтения и глядя на страницу невооруженным глазом. Его сын Кадзусигэ, сидевший по другую сторону от отца, тоже пожелал мне доброго утра. Его голос был немного гнусавым. Он держался очень приветливо, и при разговоре его лицо всегда излучало дружелюбие. Сложения он был весьма субтильного.

– Ты все время держишь включенной печку, поэтому легко простужаешься. Вот священники святилища Идзумо Тайся[35] каждое утро на рассвете обливаются холодной водой. Ты бы там умер, – говорил ему отец.

В ответ сын настаивал, что у него дерматит. Это мне было безразлично, но я отметил, что у них в комнате есть печка.

У меня сложилось впечатление, что он любит детей, и время от времени, отрывая взгляд от какой-то серьезной книги, кажется, синтоистского молитвенника, он обращался к девочке:

– Юки, это что?

– Бегемот.

Услышав ответ ребенка, он реагировал преувеличенно.

– Бегемот ведь очень страшный. Дядя никогда не ел бегемотов! – говорил он какие-то странные вещи.

Икуко Инубо, которая пришла помочь подать завтрак, сказала, что вчера вечером детективы отвезли Кайо в полицейский участок Каисигэ. Я рассказал хозяйке гостиницы, что мне очень понравилось в горячем источнике, и поблагодарил ее за это. Когда я заметил, что доски на стенах и в ванне совершенно новые, она сказала, что они из кипариса и что их приходится заменять ежегодно, чтобы наслаждаться ароматом дерева. Это всегда делали, чтобы порадовать клиентов, когда гостиница еще работала, но в последнее время средств для этого не хватает. Ее слова произвели на меня впечатление. Аромат кипариса – часть наслаждения от горячего источника. Это, конечно, роскошь, но аромат действительно чудесный.

Масуо Футагояма повернулся ко мне, не отрываясь от газеты:

– Смотрите-ка, фронт цветения сакуры уже приближается к Ямагути[36].

Он сказал это так, как будто сообщил важную новость.

– Ага, ясно, – небрежно ответил я, поскольку меня это особо не интересовало.

– Как рано! Если так дело пойдет, то и здесь скоро распустится.

– Должно быть.

– Обычно здесь сакура расцветает после десятого, но при таких темпах может быть и раньше.

– Смотрите-ка!

– Как быстро она продвигается по Кюсю!

После завтрака я вышел во двор. Не надевая свои ботинки, я вытащил пару гэта с надписью «Рюгатэй» из шкафчика в коридоре, надел их и поднялся по каменным ступеням во двор.

Трава ослепительно зеленела. Здания, окружающие двор, и так невысокие, с одной стороны вообще уходят ниже уровня земли, так что сюда попадает много света. Трава, по которой я ступал, уже начала подсыхать, но все еще была влажной. Поэтому я старался по возможности придерживаться дорожки, идущей вдоль клумбы.

Дорожка была вымощена камнем. Когда коридор «Рютэйкана» поднимался выше уровня двора, он был скорее террасой, идущей вдоль всего фасада. Дорожка тоже ползла наверх рядом с «Рютэйканом» и забиралась к «Рюдзу-но ю». То есть к «Рюдзу-но ю» можно было попасть и по ней.

С другой стороны, по дорожке, идущей вдоль клумбы, можно дойти до каменной стены, служащей основанием «Рюдзукана», и по устроенным в ней ступеням точно так же подняться к «Рюдзу-но ю».

Планировка удивительно замысловатая. Тщательно продумано и необычно не только здание, но и разбитый рядом сад. Впечатляет и окруженная деревьями звонница храма Хосэндзи, на которую открывается вид из сада и коридора. «Рюгатэй» притаился на краю деревни, одетый как в платье во всю эту многоликую красоту. Здесь, несомненно, жил одаренный человек, который сумел придумать и построить такое здание. Вероятно, это был Хидэити Инубо, предок живущего здесь сейчас семейства.

Некоторое время я шел, глядя на клумбы. Под солнцем уже тепло, но стоило войти в дом, и становилось зябко. Сезон еще не начался, но кое-где уже распускаются ранние цветы. Вчера их было больше, чем позавчера, сегодня – больше, чем вчера.