Кит на заклание

— Ей, бедняге, и так забот хватает, — сказал рыбак из залива Га-Га. — В первый день в заводи было полно сельди, а теперь ни рыбешки не видать. Небось, голодно китихе приходится. То-то отощала вся. А поначалу была жирная, гладкая.

Разговор оборвался: сопровождаемый тучей брызг и мощным воем, появился катер, каких не делают на острове Ньюфаундленд; один из тех парней, что летом отправляются на заработки на Великие озера, приобрел его по объявлению в каталоге фирмы. Вместе с хозяином катера в заводь прибыли его приятели, одетые в яркие нейлоновые куртки, которые сейчас стали чуть ли не форменной одеждой завсегдатаев тотализаторов в провинциальных городишках на материке. Молодые люди сошли на берег и стали поодаль от скромно одетых рыбаков, но заговорили намеренно громкими голосами.

— Мы бы его давно прикончили, — заявил один узколицый юнец, искоса поглядев в мою сторону, — если бы на нас не натравили полицию.

— Это как пить дать, — подтвердил другой. — Приезжают тут всякие, суют нос. Кто их звал-то сюда?

Для подкрепления своих слов он сплюнул на снег.

— Да что мы стоим? — громко вопросил третий. — Кита, что ли, испугались? Свистать всех наверх — может, еще повеселимся!

Они гурьбой повалили вниз, к катеру, и тогда один из рыбаков, стоявших возле меня, тихо сказал:

— Не принимай близко к сердцу, шкипер. Дерьмо, оно всегда на поверхности плавает. Смердит, конечно, но ты не обращай внимания.

Слова его были продиктованы сочувствием, и мне стало немного легче.

Между тем к заводи шел непрерывный поток лодок с запада, из поселков Харбор и Шорт-Рич. Тут были плоскодонки с подвесными моторами, ялики, баркасы и даже несколько гребных шлюпок. Жители Бюржо пользовались ясным днем, чтобы поглядеть на своего кита.

Большинство из них швартовались подле растущей армады у входа в пролив и дальше шли пешком, но несколько плоскодонок последовали за привозной моторкой в заводь. Войдя, они поначалу оставались у берега, уступая водное пространство китихе. Владельцы лодок явно побаивались гигантского животного и предпочитали держаться от него подальше. Но к полудню, когда в заводи скопилось уже десятка три лодок, то есть около сотни человек, настроение у людей начало заметно меняться.

На южном и юго-западном берегах собралась порядочная толпа, и вот, чувствуя на себе взгляды стольких зрителей и подкрепившись к тому же изрядным количеством пива, несколько молодых людей (а также и несколько не слишком молодых) решили показать, на что они способны. Мощный катер, первым вошедший в пролив, резко разогнался до максимальной скорости и с ревом пронесся через заводь всего в двух метрах позади нырнувшей китихи. Кое-где на берегу раздались одобрительные выкрики. Прошло каких-нибудь пять минут, и атмосфера кардинально переменилась. Мне стало страшно.

Люди начали заводить моторы и входить в пролив, а из тех моторок, что уже были в заводи, штук шесть самых быстроходных решились покинуть прибрежное мелководье. Рокот моторов сливался теперь в непрерывный рев, пугающий и зловещий, гулким эхом отдававшийся в скалах. У молодых людей в ярких куртках прибавилось смелости — они разогнали свой катер и, красуясь петушиным хвостом брызг за кормой, принялись носиться взад и вперед неподалеку от китихи.

Если прежде китиха неторопливо кружила по заводи, всплывая, чтобы набрать воздуха, через каждые пять-десять минут, то теперь, стараясь ускользнуть от гнавшихся за ней моторных лодок, она плыла гораздо быстрее и то и дело меняла направление. На поворотах хвост ее вздымал высокие буруны. Раньше при каждом всплытии китиха продувала легкие, пуская два или три фонтана; сейчас она едва успевала сделать шумный вдох, как преследователи снова загоняли ее под воду. В результате животному приходилось всплывать все чаще, а охотники, видя, что китиха вовсе не склонна прибегнуть к обороне, смелели на глазах. Две моторки непрестанно носились вокруг нее на полной скорости, точно пара озлобленных водяных жуков.

Между тем со зрителями, разместившимися на берегах заводи, происходила весьма неприятная метаморфоза: их пассивное любопытство сменилось явным нетерпением. Вглядываясь в окружающих меня людей, я различал в выражениях их лиц то всепоглощающее предвкушение развязки, которое на боксерских матчах так уродует лица зрителей, превращая их в примитивные маски.

Но вот в проливе показался голубой корпус полицейского катера. Мы с Оуни вскочили в плоскодонку и бросились ему наперерез. Я стал умолять Мэрдока спасти китиху.

— Посмотрите на них, констебль, они же потеряли голову. Они загонят китиху на берег или вообще утопят ее. Вы должны их остановить... Прикажите им освободить заводь.

Констебль с сожалением покачал головой.

— Виноват. Не могу. Закона ведь они не нарушают. Без приказа городских властей ничего не могу сделать. Но мы войдем в заводь и станем на якорь посредине. Может, это их немного охладит.