Китаец

– Руководство нашей страны не раз выходило на китайцев с предложением создания механизма по «Охране окружающей среды и природопользованию», – зачитал Минин по бумажке название документа. – И каждый раз никакой обратной реакции мы не получали, понимаешь, к чему я? – Минин поднял на меня взгляд.

– Если все эти загрязнения – звенья одной цепи, то важно понять, кто за этим стоит, – предположил я.

– Верно мыслишь, – подбодрил меня полковник.

– Ты слышал о проекте «Вторая вода»? – спросил Никифоров.

– Нет, – признался я.

Минин взял со стола несколько листов и стал пересказывать своими словами содержимое документов:

– «Вторая вода» – это секретный проект подготовки китайцами своих территорий, граничащих с Россией, и населения, проживающего там, к химическим атакам. С начала девяностых в секретных лабораториях северного Китая велись эксперименты с отправляющими веществами. Их целью было выделить реагент, способный нейтрализовать действия химикатов. Для этого под Цицикаром был создан секретный НИИ, в котором собрали лучших химиков Китая. За десять лет им удалось вывести реагент сильнейшей концентрации: нескольких десятимиллилитровых ампул хватало для защиты пятимиллионного города. Теперь понимаешь, почему они не опасались массовых отравлений на своей территории?

– Сергей Анатольевич, если бы все это я услышал не от вас, я бы назвал это бредом.

– Верю, Леша, верю, я и сам к такой информации отнесся бы настороженно. Но, знаешь, Алексей, мы таки заполучили эти реагенты, и теперь уже наши химики бьются над ними. Поэтому сомневаться не приходится.

– Китайцы нас сознательно травят, – сказал генерал, следивший за нашим с Мининым разговором.

– На Дальнем Востоке резко сокращается население. Низкая рождаемость и самая высокая смертность по России делают процесс депопуляции катастрофическим, – пересказывал документы Минин, – с 1993 по 2004 год коэффициент естественной убыли населения по Дальнему Востоку увеличился на 238 %, а по России в целом – почти на десять процентов. В регионе резко сокращается продолжительность жизни, не достигая при этом средней по России.

– Так у нас диспропорция по населению в том регионе и без того колоссальная, – сказал я, вспомнив цифры статистики.

– Один миллион нашего населения против семидесяти китайского, ты же сам говорил, – сказал Минин и взял в руку листок. – Основными причинами смертности в регионе являются болезни органов кровообращения: 50,8 % смертей, несчастные случаи, отравления и травмы: 19,1 %, рак: 12 %, болезни органов пищеварения: 4,5 %, заболевания органов дыхания: 4,4 %, инфекции: 2,4 %. У 73 % взрослых граждан были выявлены нарушения работы печени.

– Алкоголизм? – поинтересовался я.

– Нет, тем паче у детей и подростков в возрасте до 14 лет проблемы с печенью у 80 %. Это явно не алкоголизм, – резонно ответил Минин. – Ученые связывают это только с экологией. Содержащиеся в речной воде и рыбе соединения вызывают тяжелые поражения внутренних органов. Онкологические заболевания в регионе растут на 20 % в год. 90 % случаев заболеваний раком являлись следствием воздействия различных канцерогенных веществ, находящихся в амурской воде, – продолжал вслух зачитывать выдержки из отчетов ученых Минин.

Генерал, как и я, внимательно слушал доклад. В его задумчивом взгляде чувствовалась напряжение.

– Разумеется, все эти данные засекречены, – сказал Минин, – пронюхай об этом пресса, началась бы шумиха. Народ и так бежит с Дальнего Востока, а после такого там вообще одни китайцы останутся.

– Они этого и добиваются! – встрепенулся генерал.

– Капитан, ты понял, насколько китайцы серьезно взялись за Дальний Восток? – спросил Никифоров, первый раз за весь разговор покинув свое место за рабочим столом и подсаживаясь к нам с Мининым.

– Общая картина ясна, – ответил я, понимая, что генерал собирается сообщить что-то важное.

– Слушай внимательно, Алексей Петрович, – сказал генерал, призывая меня к максимальной концентрации. – В начале года мы получили данные о том, что китайцы начали активные исследования по выведению вируса, активизирующего мутации пресноводных рыб, заражая при этом водоемы. Признаюсь, информации у нас не много. Знаем, что НИИ находится под Шанхаем, а к работе привлечено порядка трех десятков ученых. Руководит исследованиями Ван Чужэн, 1947 года рождения, профессор-вирусолог. Вот все, что смогли про него собрать. – Генерал подошел к своему рабочему столу и, взяв тоненькую папку, протянул мне и продолжил: – Работа этой группы строго засекречена, все руководители направлений находятся под пристальным вниманием китайской контрразведки. Выходить на них напрямую опасно.

– Что еще известно? – поинтересовался я, изучая досье Ван Чужэна.

– Проект называется «Atlaua», – продолжал генерал.

– Необычное для китайцев название, – заметил я, перекладывая очередной лист в досье.

– Ацтекский бог воды, – пояснил Никифоров.

– Вдвойне необычно, – снова прокомментировал я.