Китаец

Я все последовательно запоминал. «А он-то не так прост, как кажется. Вот тебе и повеса, вот тебе и наркоман», – подумал я про себя.

– Ты мне не верь и не думай. Просто слушай, – попросил китаец, почуяв во мне сомнение.

Хотя для меня вопрос веры в его словесном потоке был не главным. Мне нужно было максимально полно снять с него информацию и передать ее в Центр. Вот и пусть там ломают голову над всеми этими загадками. «Интересно, сколько Минин будет смеяться над этим моим сообщением?» – снова подумал я, пока Пэн заказывал вторую бутылку крепкого алкоголя. Он был нужен для беседы. И мне, и ему.

– У них нет «Чиваса», – выбил меня из размышлений Пэн.

– Закажи что есть, главное, зерно с виноградом не мешать. Вискарь с пивом можно, – серьезно выдал я, вроде как эксперт винно-водочных наук. Он заказал коньяк.

– Коньяк – это виноград, я же сказал: зерно! – выпалил я. Пэн попросил официанта принести виски. Нам принесли «Jim Beam».

Пусть так, главное, не виноград. Добрый бурбон: легкий цветочный с древесными нотками аромат, и благодаря кукурузе сладкий, индивидуальный вкус. Мы оба были устойчивыми к алкоголю и решили пить бурбон, не разбавляя колой и прочей гадостью. Чередовать с пивом тоже не стали.

– Ты говоришь, спрос на собственную продукцию в Союзе падал, предприятия закрывались, а при чем тут разведка?

– Ресурсы! – в одно слово ответил собеседник. Я стал понимать, что не я веду беседу, а он.

– Ресурсы у Японии мы не покупали, – пояснил я.

– Вэй Мин, – строго обратился ко мне Пэн, – Японии нужны были ваши ресурсы. А тратить на них свои подтвержденные золотым запасом йены они не хотели. Товар. Понимаешь? Обменять все на товар, который скупался вами массово, – вот что нужно было Японии.

– Ну так мы же тоже оставались в выигрыше? – ответил я, пытаясь интуитивно, на ходу анализировать ситуацию.

– В каком?

– Мы меняли ресурсы на товар.

– Меняли, – повторил Пэн. Он смотрел на меня красными от нескольких дней бодрствования полупьяными глазами, сохраняя при этом четкость повествования. – Не злись, но, по правде сказать, ты не знаешь экономики, – сказал он философски, словно победитель честной европейской дуэли.

Я и вправду не знал экономики настолько глубоко, насколько ее знал Пэн. Того, чего мне хватало для хитрых трюков с проститутками на Хайнане, и того, что позволило создать крупнейшую консалтинговую компанию в Китае, – было мало. Передо мной сидел человек, за которого я решал в Харбине все лабораторные по химии, но который теперь по знаниям экономики моей же страны был заметно грамотнее меня.

Алкоголь ударил мне в голову. Наверное, паленый. Я улетал на глазах. «Собраться!» – приказал я себе мысленно и, пока Пэн вертел в руках стакан, незаметно достал из кармана «синявку» и, делая вид, что сморкаюсь, съел ее. Минин в свое время рассказал мне про таблетку, разработанную одним из наших институтов теоретической и экспериментальной биофизики. «Синявка», четко рассчитанная на мой вес, восемьдесят шесть килограммов, способствовала вытрезвлению на молекулярном уровне, а называлась так из-за синего цвета – под «Виагру». Я стал быстро приходить в себя.

– Экономика, – проговорил я вслух последнее сказанное китайцем слово.

– Они меняли свою электрическую дребедень на ресурсы. А обрабатывали они это сырье уже на своих предприятиях, расположенных в непосредственной близости от японских портов.

– Но мы-то все равно зарабатывали? – спросил я.

– Да, но сырье не повышалось в стоимости и у вас не создавались рабочие места. Несколько кубометров вашего леса уходили к ним всего за один телевизор. Лес восстанавливать тридцать-сорок лет, а телевизоров за один день можно собрать очень много.

– Это все тебе твои маркетологи рассказали?

– Не только это.

– А что еще?

Пэн снова усмехнулся:

– Ну, например, что 70 % россиян совсем не пользуются Интернетом и всего лишь 11 % пользуются им ежедневно. 80 % интернет-трафика в России – скачивание порно, а доля спама составляет почти 90 %.

– Ну и что такого? У вас в деревнях до сих пор не все знают, что такое Интернет, не так, что ли?

– Да не сердись ты! – попросил китаец, явно не желая задевать меня.

– Не сержусь. Послушай, ну если японцы делали все так, как ты говоришь, как вы, китайцы, узнали их секреты?

– С началом реформ Китай стал приглашать иностранных партнеров, создавать совместные предприятия. Рабочая сила дешевая, электроэнергия копейки, налоговые льготы широчайшие, вот все и полезли к нам. В особенности японцы.

– И?

– Я точно не помню всех юридических тонкостей, но иностранцам нужно было брать в штат половину китайских сотрудников. Не только рабочих, но и инженеров, конструкторов, управленцев.

– Внедрять своих рабочих, чтобы те воровали технологии?

– Не воровали! – возмутился Пэн. – А изучали, перенимали опыт, – осторожно подбирая слова, уточнил он.

– Да ладно, весь мир знает, что китайцы воры, – уколол я.

– А русские алкоголики! – парировал китаец.