Китаец. Незримая война

Я закрыл глаза и представил мою любимую Катюшу, Ваню и Машеньку. Как они там, мои любимые, золотые, нежные солнышки? Мы не виделись уже несколько дней, я скучал. Хотя несильно. Я научился одному приему японских самураев: когда хочешь побыть с близкими людьми, просто закрываешь глаза и представляешь их рядом с собой. Мозг рисует три-дэ картинку, и ты можешь наслаждаться близостью родных тебе людей. Уж не знаю, обманывается этим мозг или нет, но после такого «свидания» становится легко и спокойно. Прилечу — не буду отходить от них трое суток! Обниму, буду тискать, целовать, хохотать и разговаривать, разговаривать, разговаривать. Между прочим, если взрослые не проявляют внимания к детям, это приводит к задержкам в развитии малышей, они плохо запоминают новые слова, и даже самые чудесные развивающие пособия и мультфильмы будут абсолютно бесполезными. Взрослые должны привлекать внимание детей к предметам, о которых говорят. Они должны не просто монотонно читать книжку, но комментировать то, о чем идет речь. Должны быть эмоциональными и доброжелательными. Очень интересное исследование провела американский профессор из Вашингтонского университета Патриция Кэтрин Куль. Она с удивлением обнаружила, что малыши девяти месяцев от роду одинаково хорошо воспринимают звуки всех языков мира, но уже спустя три месяца, к одному году, происходит, условно говоря, языковая специализация мозга, и ребенок перестает воспринимать звучание иностранных языков. Ученый провела показательный эксперимент по прослушиванию китайского языка англоязычными детьми. Собственно, из-за китайского, который и Ванечка, и Машенька учили весьма успешно, я и узнал про этот эксперимент. Девятимесячных детей профессор Куль разделила на три группы. Каждая из них должна была пройти 12 уроков по 25 минут. Первая группа общалась вживую с китайцами, которые вовлеченно общались с малышами — читали им и рассказывали сказки. Вторая — слушала тех же китайцев, но в форме видеоконференции, третья — слушала аудиозаписи без видеоряда. Исследователи ожидали, что первые две группы детей будут узнавать китайскую речь после одного года. И первая группа детей действительно различали эти звуки не хуже китайских детей. Но каково же было удивление ученых, когда выяснилось, что не только дети из третьей группы, но и из второй ничего не усвоили! Поразительные результаты заставили ученых говорить об обязательном очном участии в обучающем процессе взрослых, которые должны понимать, фиксировать взгляды и потребности малышей для того, чтобы направлять их и удовлетворять любопытство. К обучению детей я подходил в том числе и с научной точки зрения, подобные эксперименты мне всегда были интересны. Но самое важное, что я решил для себя и к чему всегда подводил Катю, — любое обучение не должно быть фанатичным. Смотреть и находить нужно то, что интересно ребенку, а потом, что называется, подкидывать дровишки в топку. Ваня в четыре года, благодаря усердию нашей китайской няни, говорил по-китайски даже лучше, чем его китайские ровесники. Наступит день, когда ему будет лет пятнадцать, и наши дети будут говорить на испанском, китайском, английском, французском не хуже носителей. Представляю, как Катюша будет этому рада. Я снова, словно японский самурай, представил ее рядом, как она гладит меня, нежно целует, нега разлилась по моему телу… Что может быть важнее для мужчины, чем семья и Родина? Ничего. Все остальное — тлен.

Глава XIX. Убийство

Вечером меня снова отвезли на КТ. Снимок заставил доктора волноваться. По возвращении в палату он сказал медсестре проверить и настроить аппарат ИВЛ. По нескрываемому напряжению доктора я чувствовал, что дела идут не очень хорошо. Температура оставалась высокой, головная боль все нарастала и нарастала. Я уже стал ощущать пульсацию на висках, и каждый оборот кровотока по организму был почти осязаем. Но по-настоящему я заволновался, когда во время очередного приступа кашля появилась кровь. Медсестра, до этого спокойно сидевшая на стуле, увидев кровь на моей руке, побежала за доктором. Врач пришел не один, в сопровождении других докторов. У одного из них в руках был мой снимок КТ и какие-то бумажки, вероятно, результаты анализов. Все трое стали по очереди задавать вопросы о моем самочувствии. Затем один из вновь прибывших стал аккуратно давить мне на грудь в разных местах, спрашивая об ощущениях. Я помогал ему в работе, то дышал, то не дышал, рассказывая, что чувствую. Покалывания в солнечном сплетении усилились, и сама зона болеощущения увеличилась.

— Может, ИВЛ ему подключить? — спросил один из докторов.

— Пока дышит сам, не надо, — ответил другой.

Мой лечащий, как я его для себя определил, доктор велел медсестре взять кровь из вены. Снова таблетки, капельница, ужин и сон.