Китай

Ладно уж, врать не буду, нашел я в банкетах один плюс. На последнем праздновании получилось толкнуть небольшую речь на китайском. В зале был аншлаг, слушали все, и официанты тоже, и даже хромой повар пришел причаститься. Господа, это был УСПЕХ! Такой овации я не получал со школы, когда в составе трио инвалидов пения исполнил на утреннике народный хит «Ой лапти, да лапти, да лапти мои»! Приятно было до дрожи, отвык от аплодисментов.

Теперь банкеты я пропускать не буду. И на следующий обязательно пойду. Вот речь напишу и пойду, ведь «Тщеславие – мой самый любимый из грехов» – сказал когда-то дьявол голосом Аль Пачино. Надо только поесть заранее, а то в животе бурчит неэстетично.

Фонарик

Я стою на посту досмотра ручной клади в шанхайском аэропорту и жду сумку, застрявшую в недрах рентгеновского аппарата. До рейса еще уйма времени, поэтому я не тороплюсь и спокойно наблюдаю, как охранник, проверяя рюкзаки двух девушек (одна точно китаянка, вторая симпатичная), веером выкладывает различный женский хлам. В числе других на стол ложится небольшой продолговатый цилиндр в характерной луивитоновской раскраске, похожий на тюбик помады, с двумя кнопочками на боку. Именно этот предмет и привлекает внимание секьюрити.

«Что это такое?» – спрашивает он одну из девушек. «Фонарик», – отвечает та, что посимпатичнее. Охранник нажимает кнопку и, действительно, на конце «помады» вспыхивает неяркая лампочка, настолько слабая, что приходится поднести ее совсем близко к ладони, чтобы от нее отразился луч. «Хм, интересный фонарик. А зачем вторая кнопка?», – интересуется охранник, не убирая ладонь от источника света. «Эту кнопку трогать не надо!» – твердо заявляет девушка. Но парень не слушает, нажимает, и в ту же секунду падает на пол, получив в руку электрический заряд.

Реакция остальных работников контроля совершенно поразительная – вместо того, чтобы вязать девушек и тащить их в полицию, они весело кричат, хохочут, обмениваются впечатлениями. Затем, оживив своего коллегу парой звонких пощечин, заставляют его составить акт об изъятии «фонарика», оказавшегося миниатюрным электрошокером.

Моя сумка наконец-то выезжает, и я иду на паспортный контроль. Шанхайская командировка закончена.

Гонконгский микс

* * *

Однажды ты спросишь, что в Гонконге я не люблю больше: толпы или влажность. Я промокну лоб салфеткой и скажу, что толпы. И ты уйдешь, так и не узнав, что больше всего в Гонконге я не люблю огромные двухкамерные передвижные холодильники, управляемые лихими «шумахерами» и называемые автобусами.

* * *

Давно определил для себя, что Китай – страна рыночной экономики, в смысле, что покупать надо на рынке или в мелких магазинчиках. Соваться в бутики нужно только в крайнем случае, сделав вдох и выдох. Сверкающие торговые центры, напиханные сверх всякой нормы, – яркий пример китайской скрытой безработицы, когда даже к каждой швабре приставлен менеджер. Консультанты в бутиках дичают от отсутствия клиентов, поэтому на случайно забредшего посетителя поглядывают с безопасного расстояния, аки туземец на дичь – затаив дыхание.

* * *

«Китайцы любят ненавидеть друг друга».

Второй день у меня в голове вертится фраза, раздраженно брошенная куда-то в сторону стены китайским коллегой по поводу разного рода интриг и политических игр, которые идут на фирме. При этом он абсолютно уверен, что это исключительно китайская черта и, например, индийцам такое не свойственно, мол они-то друг другу помогают…

…чем очень веселит индийского сотрудника, который тоже присутствует в комнате, и сразу же начинает убеждать нас, что все в точности до наоборот и китайцы подтягивают своих, тогда как средний индиец готов задушить хоботом любого, кто будет стоять на его пути к тепленькому месту. В итоге они сходятся на том, что это типичная «проблема миллиарда» и успокаиваются.

Ну что я им могу на это сказать? Что в Израиле с населением в один большой китайский или индийский город, все обстоит совершенно так же? Что вся эта опасная для бизнеса суета происходит из-за амбиций людей, а не цвета их паспортов? Что люди одинаковые, когда дело касается борьбы за власть?

* * *

Китайский сотрудник признался, что знает одну фразу на русском, но ему надо вспомнить, как она произносится. Я, конечно, сразу превратился в сплошное ухо, предвкушая что-то необычное. Он стучит водителя по плечу и спрашивает его, как зовут самую крутую русскую теннисистку. Водитель отвечает: «Мария Шарапо́ва».

Сотрудник поворачивается ко мне и говорит: «С Новым годом!», а потом добавляет: «Ее фамилия всегда помогает вспомнить эту фразу».

* * *