Китай. Большой исторический путеводитель

В крестьянском общинном землепользовании этой зоны применялся принцип «колодезных полей», который получит впоследствии широкое распространение по всей Поднебесной. Заключался он в следующем. Большой клин земли, — чаще действительно представлявший собой единое пространство, но иногда это единство было условным, — разбивался на девять участков, «колодцев». Восемь из них становилось семейными наделами полноправных общинников, источником их существования (очевидно, каждый старался обзавестись собственным водоснабжением — отсюда и термин). Девятое же поле они обрабатывали сообща, и урожай с него шел местному господину — штатному государеву воителю. Сколько таких блоков обеспечивало его существование — зависело от его знатности и заслуг. А также и от способности оказаться сильнее соседей — господа уже начинали выяснять отношения, так что границы владений были изменчивы.

Но сильнее усобиц было стремление прихватить побольше пустующих земель соседней, третьей зоны. Таких пространств там было пока немало, но они были небезопасны. Если первые две зоны, общим радиусом примерно в 150 км, были населены природными шанцами, то третья зона, с ее очень расплывчатыми границами — это «внешний пояс», населенный племенами, которые шанцы считали если не полностью варварскими, то наполовину — это уж точно. В любом случае — не своими. Войны с ними были почти постоянными — ведение их и было главной задачей вассалов вана, получивших поместья во второй зоне. В случае успеха они должны были поделиться с повелителем трофеями и передать ему пленных — мы уже знаем, зачем.

* * * 

Но беспокойные соседи, со своей стороны, не только рвались в бой. Сквозь раскосый прищур они внимательно взирали на то, как живет шанское государство — и многое из увиденного им нравилось. Даже во время боя: не только приходилось признать силу царской армии, почувствовав ее на себе, но нельзя было и не восхититься тем, как изготавливался к атаке длинный ряд колесниц, с их стремительными стройными конями, попавшими сюда неведомо из каких краев, с воинами в блестящих доспехах, в высоких шлемах с ниспадающими на плечи длинными плюмажами. В мирное же время варварский глаз изумляли достижения шанской цивилизации: высокие стены городов и дворцы за ними, изящные безделушки (явно наделенные магической силой) и шелка. Радовали те щедрые дары, которыми наделял ван беспокойных вождей за периодические изъявления ими покорности — пусть эта процедура была скорее внешней. Тогда же можно было налюбоваться на достойную восхищения шанскую столицу и царские чертоги. Можно было и хлебнуть винца — оно уже появилось в Шан, но только не виноградное, а изготовленное из риса, проса или ячменя. Правда, в широкое употребление оно еще не вошло, им угощали предков во время ритуальных действ — после чего угощались и сами.

Общей стратегической линией внешней шанской политики было по возможности мирное сосуществование и по возможности бескровное приобретение новых территорий (тем более что это не было самоцелью). Шанцы и окрестные племена иногда были и союзниками: владетели из второй зоны вовлекались в шанские усобицы, или совершались совместные походы вовне — ради такого дела варваров никогда не приходилось долго уговаривать.

У племенной знати появлялись дополнительные возможности приглядеться к тому, как организовано шанское общество — и она извлекала много полезного для себя. Быстрыми шагами шел процесс трибализации — превращения племен и племенных объединений в протогосударственные, а затем и в более солидные структуры. Их население все чаще предпочитало переходить на более цивилизованное ведение хозяйства. Особенно преуспевали в этом племена чжоусцев, населявших правобережье среднего течения Хуанхэ — очень скоро мы увидим, как они станут китайцами номер один, образцом для подражания на протяжении многих веков.

Пока же эти соседи, преклоняясь перед шанской военной силой и шанской культурой, утверждались в представлении о могуществе обожествленных предков ванов, которые, несомненно, деятельно помогали своим ныне здравствующим потомкам. С одной стороны, племена тоже начинали почитать этих чужих предков — шан-ди, с другой — перенимали ритуалы общения с собственными ушедшими в мир иной отцами и дедами. Подобные верования всегда бытовали и у них, сочетаясь с перенятым у монголов поклонением Небу и светилам.

Знаменательное явление: для того, чтобы укрепить узы вассальной зависимости, ваны все чаще выдавали девушек царского рода, иногда даже своих дочерей за наиболее могущественных вождей. Ну-ну…

…А за пределами третьей зоны, особенно на западе, пока обитали преимущественно призраки и бесы.

ПАДЕНИЕ ЦАРСТВА ШАН