Китай, Россия и Всечеловек

Итак, если китайцы берут за исходное Небо, то греки – Землю. Это обусловило характер их мировоззрений. Земля доступна человеку, познаваема, измерима, малоподвижна. Человек может распоряжаться ею по своему усмотрению. Земным они ограничили сферу своих притязаний. При таком взгляде на вещи естественным образом рождается антропоцентризм греческого типа и склонность к логической аргументации. Ощущая себя центром видимого мира, имеющего свои границы, человек не без успеха меняет, расширяет их. Но он не мог бы этого делать, если бы действительно был центром, то есть целым человеком. Целый человек не присваивает, не стремится расширять свои владения, он и так всеобщ; не нарушает закон Пути, принося одно в жертву другому. Целое не может не быть моральным. Не имеющее частей не существует за счет другого, не подавляет: целое – свободно, свободный не посягает на свободу другого. (Так что напрасны все усилия сделать моральным или свободным частичного человека, не пробудив в нем человеческого достоинства.) Но искусственный, надуманный центр неизбежно исчезает как не-сущее, не соответствующее Пути. Отпав от Неба, принизив Бога, человек принизил самого себя. Оставшись одиноким, «покинутым», начал искать опору в себе, изучать пройденный путь, чтобы найти себя истинного, внутреннего человека, а не сверх того.

Такая ситуация не могла сложиться там, где источником сущего было Небо. «Небо и Земля не связаны, сущее не развивается» – сказано в И цзине. В Великом Едином являет себя закон Неба (тянь ли) – напоминает Учение о Середине. Небом невозможно распоряжаться, делить его на части, возводить границы. Можно лишь наблюдать за его Переменами, Образами (Сян). Разное отношение к миру обусловило разные типы поведения. Одни полагались на Деятельность (ян), другие – на Недеяние (инь) или действие, сообразуемое с Переменами, с естественным ритмом, как на то указывает «Книга Перемен». Запад склоняется к Востоку, Восток – к Западу. Каждая гексаграмма предупреждает человека, как нужно вести себя в меняющейся ситуации. То есть И цзин радеет о человеке, напоминая ему, что не все зависит от него, существует естественный ход вещей, с которым он не может не считаться, если не хочет попасть в беду. Потому и не ставят человека в центр, чтобы не вводить в соблазн – видеть в остальном периферию или объект, данный ему в распоряжение. Человеку не станет лучше, если другим будет плохо.

Отсюда и метод Недеяния, спонтанности. «Человек следует Земле, Земля – Небу, Небо – Дао, а Дао – самому себе (самоестественно – цзыжань)» (Дао дэ цзин, 25). [364] Иначе говоря, Недеяние – это разумное действие, не нарушающее Путь, направляющий к Благу («умное делание» на языке христиан). Такое отношение вытекает из ощущения изначальности Небытия или Целого, от которого ни убавить, ни прибавить, которое нельзя объять, но можно предугадать. Потому более всего придавали значение правильному видению: не принимать ложное за истинное, временное за вечное, кажущееся за действительное, относительное за абсолютное, часть за целое. В противном случае попадешь в дурную бесконечность, которая, однако, имеет печальный конец. Если все уже есть в Небытии, то не нужно изобретать лишнее, препятствовать Пути («Дао… вне познаваний и измерений»). В «Сицычжуань» так и говорится: «Зачем Поднебесной размышления? Разные Пути ведут к тому же, и многие раздумья возвращают к Единому. Зачем Поднебесной размышления? Солнце заходит, луна восходит. Луна восходит, солнце заходит. Солнце и луна двигают друг друга, и свет рождается… То, что уходит, искривляется, то, что приходит, выпрямляется. Ощущая это, извлекаешь пользу, как извлекает ее гусеница, то сжимаясь, то выпрямляясь… Справедливость проникает в Семена (Цзин) и приобщаешься к Духу (Шэнь). Тогда достигаешь наивысшего. Достигнув, приходишь к покою, и Дэ воздымается» (2, 5).

Следуя Пути недвойственности, пришли к логике Целого (современные японцы называют ее «трехполюсной»), отличной от двухзначной логики («или то, или это»), которая не имеет выхода к Третьему, к Троице. Не стоит ли задуматься: «В Ян первично Одно (Единое), а двоица – вторична. Это Путь благородного человека (цзюньцзы). В Инь первична двоица, а Одно – вторично. Это Путь мелкого человека (сяэожэнь)» (Сицычжуань, 2, 4). У совершенного все совершенно, целое притягивается к целому. Это обусловило метод познания: «У человека есть духовное знание его сердца, у вещей Поднебесной – их закон… Когда усилия будут приложены в течение долгого времени, в один прекрасный день все в вещах – их лицевая сторона и обратная, тонкое в них и грубое, – уверяет Чжу Си, – все, как озаренное светом, станет ясным для нашего сердца и в своей сущности (ли), и в своем проявлении (сян)» (перевод Н. И. Конрада).