Китай: страницы прошлого

Маньчжурские и китайские феодалы видели в самой трудности усвоения китайского языка доказательство его превосходства над другими языками. Существовало даже выражение «говорить на человеческом языке», т. е. «говорить по-китайски».

Если иностранец-китаевед в феодальном Китае обращался к китайцам на их родном языке, некоторые местные жители делали из этого вывод, что другие народы пользуются исключительно китайским языком.

Любопытный случай приведен в книге доктора П. Я. Пясецкого «Путешествие по Китаю». Переводчик русской экспедиции Шевелев, естественно, говорил с китайцами на их родном языке, и вот как местные жители реагировали на это: «Наивность некоторых из них доходила до больших размеров. Шевелеву случалось иногда обратиться с китайской речью к кому-нибудь из стоявших. Тот в первую минуту изумится, раскроет глаза, слушает, что говорит заморский человек, и потом, расхохотавшись чуть не до слез, объясняет своим соседям, что у заморских людей язык такой же, как у них, китайцев, что решительно все понимать можно: например, по-нашему фу-цинь (отец) и по-ихнему фу-цинь; по-нашему янь (табак) и по-ихнему янь и т. д.».

П. Я. Пясецкий попутно высказал следующую мысль: «Может быть, я ошибаюсь, но мне кажется, что язык и письмо были и остаются до сих пор гораздо более высокой и крепкой стеной, чем их Великая, каменная, — непреодолимой преградой, замыкающей в себе китайский народ. Я думаю, что эти две причины останутся надолго, если не навсегда, неустранимым препятствием к тесному сближению китайцев с другими народами». С таким выводом П. Я. Пясецкого, безусловно, нельзя согласиться: он опровергнут жизнью. Но его мысль о непреодолимой сложности китайского языка разделяли многие ученые и путешественники того времени.

Иероглифы писали кисточкой. Лучшие кисточки делали из щетины соболя и лисицы, более дешевые — из щетины оленя, кошки, волка, зайца, овцы или из перьев птиц. Пучок щетины крепко перевязывался ниткой, его основание обмазывали канифолью и вставляли в прорезь бамбуковой ручки, на пучок надевали наконечник-футляр. Кисточка имела конусообразную форму, на ручке ее иногда делалась инкрустация из серебра и золота, нефрита, хрусталя, глазури, панциря черепахи, слоновой кости или рога носорога.

Китайская тушь изготовлялась из сажи и клея. Сажу получали от сжигания тунгового, кунжутного и сурепного масел, а клей приготовляли из оленьей и коровьей кожи. Чтобы клей не портился и для придания блеска в этот состав добавляли яичный белок, мускус и сок различных растений. Хорошо перемешанную массу клали в искусно вырезанную форму, получая таким образом «кусковую» тушь. Тушь употреблялась не только для письма, ее применяли и в живописи, печатном деле, при окраске зданий и дворцов; женщины красили тушью брови.

Тушь для письма наливалась в тушечницу, появление которой относится к очень давним временам. Самой обычной считалась каменная тушечница, она делалась из особого камня и имела форму прямоугольной плитки с углублениями для воды и туши. Лучшие тушечницы хранились в футлярах, сделанных из цветных пород дерева (сандала и груши).

Тушечница, традиционный письменный прибор, наряду с тушью, кистью и бумагой обязательно стояла на столе у каждого грамотного человека. Первые тушечницы появились в Китае более 6 тысяч лет назад. При династии Хань на каменных тушечницах выполнялись рельефные рисунки и орнаменты — так тушечница стала не только письменной принадлежностью, но и предметом искусства.

Писать иероглифы красиво и изящно считалось большим искусством. Для этой тонкой работы нужно было иметь бумагу, тушь, кисточку и тушечницу. Все эти предметы и само искусство каллиграфии были объектами своеобразного культа в кругах интеллигенции. Китайский поэт Су Цзымэй (XI в.) говорил, что «светлое окно, чистый стол, прекрасная кисть, тушь, бумага и тушечница доставляют эстетическое наслаждение».

В китайском языке существовало даже выражение «четыре драгоценности»: библиотека, тушь, бумага и кисточка с тушечницей. Состоятельный человек имел кабинет-библиотеку, где хранились конфуцианские книги. Это считалось признаком учености и мудрости, ибо через книги хозяин кабинета «советовался» с мудрецами.

* * *

В период маньчжурского господства школы в Китае были двух типов: частные и государственные. Последние подразделялись на школы первой ступени, которые функционировали в деревнях, а также уездные и провинциальные школы второй ступени. Обучение в школах было платное и продолжалось круглый год, с небольшим перерывом на время новогодних праздников. Учились только мальчики, девочек в школу не принимали — они получали воспитание в домашних условиях.