Китай у русских писателей

Нерчинским договором спор был решен удовлетворительно, можно сказать, для обеих сторон; Китай был доволен уступкой Россией собственно Амура и удовлетворением национального самолюбия и не представлял требования на Забайкальский край, несмотря на то, что он был населен исключительно тунгусами и бурятами, одноплеменниками находившихся в подданстве Китая маньчжур и монголов, и даже не настаивал решительно, т. е. не делал из этого casus belli, на возвращении перешедшего из китайского подданства в русское тунгусского князя Гантимура с его родами, хотя Китай и считал всегда все маньчжурские и монгольские племена китайскими подданными. Россия также могла быть довольна Нерчинским трактатом, удержав с тех пор в неоспариваемом владении Забайкальский край, где с трудом могла бы удержаться, если бы продолжалось неопределенное положение, так как не только в Забайкалье бурятские роды монголов продолжали и после трактата восставать против владычества России, но русские не были еще прочно утверждены и в ближайших частях Сибири, так как силы России были слабы еще и там, а тем более были слабы в Забайкалье, где почти вовсе не существовало еще русского заселения. Вследствие такого обоюдовыгодного решения наступил долгий, весьма выгодный для России период дружественных отношений между Россией и Китаем, и надо сказать, что наши государственные люди того времени имели вполне основательную причину дорожить такими отношениями не только потому, что долгое еще время инородческие племена по всей Сибири были многочисленны в сравнении с русским населением, но, главное, потому еще, что Сибирь сделалась страною ссылки, что потребовало бы огромного напряжения сил для охранения границы на много тысяч верст и предупреждения побегов, если бы Китай находился к России во враждебных отношениях и не оказывал бы нам полного и деятельного содействия строгим исполнением трактата относительно беглецов.

Действительно, мы должны сознаться, что если бы не было подобного содействия со стороны Китая, то нам невозможно было бы удержать от побегов не только каторжных и ссыльнопоселенцев, но также инородцев и даже солдат, так как сибирские команды дополнялись ссылаемыми в дальние гарнизоны штрафными, а такие бегали везде, где только пограничные наши соседи принимали подобных беглых. Так было, например, на Кавказе, откуда бегали и в Турцию, и в Персию, так было и по среднеазиатской границе, откуда убегали в среднеазиатские владения даже и в последнее время, особенно ссылаемые черкесы и поляки. А как трудно было бы наблюдать за побегами в Сибири, это доказано примером так называемых алтайских каменщиков, образовавших несколько селений из беглых с Колыванских заводов, имевших возможность бежать в Китай, в горы (в Сибири выражение «камень» равнозначаще слову «гора»), потому что там они находили такие места, где надзор со стороны Китая был не только затруднителен, но едва ли и возможен. Но будь со стороны Китая, не говоря уже о поощрении к побегам, а просто одно только ослабление бдительного надзора и преследования наших беглых, то побеги, особенно из Забайкалья, главного места работ ссыльнокаторжных, были бы неудержимы или потребовали бы содержания такого количества войска на границе, что никакой бюджет не мог бы отделить потребных на это расходов. При слабости населения и тогдашнем равнодушии к служебным требованиям пограничных казаков, не умеющих или не могущих даже и ныне воспрепятствовать монгольским и тибетским ламам проникать к нам для поборов с наших бурят и увозить и уводить все собранное, понятно, что могло бы происходить в то время, когда и русское население, и силы наши были в Сибири несравненно менее развиты. Вот почему дружественные отношения к нам Китая чрезвычайно упрощали управление Сибирью и сокращали расходы по ее охранению, так что можно было постепенно сокращать и находившиеся там прежде военные силы, вывести с границы в Забайкалье линейные войска и уничтожить гарнизонную артиллерию в Нерчинске и Селенгинске.

Таким образом, перед амурским предприятием, сразу изменившим отношения наши к Китаю, во всей Восточной Сибири было всего четыре гарнизонных батальона да этапные, инвалидные команды. При этом самая важная часть Сибири по отношению к Китаю, Забайкальский край, был охраняем одним только гарнизонным батальоном, расположенным в Нерчинских заводах (да и то для содержания в повиновении ссыльнокаторжных, а не с целью наблюдения относительно Китая) да пятисотенным забайкальским казачьим полком из поселенных казаков; этапные же инвалидные команды служили исключительно для препровождения арестантских партий. Что же касается до пограничных казаков, подчиненных гражданскому начальству, то жалкое значение их как войска обнаружено еще во время ревизии Сперанского.