Китай – великая держава номер один?

Китайские лидеры часто представляют Китай невинной жертвой западного империализма. Эта версия истории позволяет мобилизовать китайский народ. Национализм обыкновенно используется для того, чтобы отвлечь внимание от внутренних социальных проблем, вызванных стремительной индустриализацией и экономическим ростом. Призывы либеральной общественности провести демократизацию или дать независимость Тибету всегда проще объяснить происками американского ЦРУ…

Возвращение Гонконга имело огромное символическое значение: первый большой успех Китая в мировой политике. Потеря Гонконга была тяжким унижением для Китая. Неспособность противостоять другим державам наложила неизгладимый отпечаток на психическое состояние всех китайцев. Китайцы словно лишились уверенности в своих силах. Возвращение Гонконга означает, что постыдный период слабости закончился. И китайцы больше не позволят, чтобы их унижали. Более важным событием может стать только установление власти пекинского правительства над Тайванем.

Стремительное развитие Китая ставит перед миром вопрос: как строить отношения с восходящей супердержавой? Ставки высоки. Речь идет о новом мировом порядке. Другим странам придется подвинуться, чтобы найти место для нового гиганта.

История услужливо предлагает такую траекторию: сначала государство становится богатым, потом опасным и требует себе «места под солнцем», как выразился когда-то германский рейхсканцлер Бернхард фон Бюлов.

Успех Китая потрясает и даже немного пугает. Особенно масштабами экономики и численностью вооруженных сил. Не ждет ли нас эпоха конфликтов, если Китай попытается взять власть над миром? Некоторые авторы утверждают, что для начала китайские лидеры намерены доминировать над всей Азией. И полагают, что это стремление неминуемо приведет Китай к прямому столкновению с американскими интересами.

С этой трактовкой спорят те, кто говорят, что Китай по мере экономического развития откроется, станет более свободным и демократичным, предсказуемым и стабильным. Быстрый экономический рост и демократизация превратят Китай в привлекательного партнера Соединенных Штатов и других западных стран.

История редко течет по заранее предсказанным руслам. Это своенравная река. В конце XIX века германоязычная центральная Европа казалась центром мира. В немецких университетах учились такие гении, как Альберт Эйнштейн, Вернер Гейзенберг и Эрвин Шрёдингер, чьи открытия в сфере ядерных реакций и квантовой механики изменили мир. Затем разразилась Первая мировая война, в России к власти пришли коммунисты, в Германии — фашисты, и умы убежали через океан в Америку. Центр научного прогресса переместился из Европы в Америку. Некие признаки грозящей Европе катастрофы можно было, конечно, различить и в начале XX века. Но мало кому это удалось.

В Китае есть один уникальный музей. Он построен не в честь великой победы или грандиозных успехов в строительстве. Он посвящен не древней культуре и не современной живописи. Это музей, посвященный поражению, военной катастрофе, которая повлекла за собой тяжкие страдания всего Китая. Я поехал в провинцию Шаньдун, чтобы увидеть этот музей и понять, почему китайцы не хотят забывать свои поражения, беды и катастрофы.

Музей на небольшом острове создан стараниями одного-единственного энтузиаста. Образование у него заочное, по-настоящему поучиться ему не удалось. Когда он окончил школу и собирался поступить в институт, началась культурная революция и учебные заведения закрылись. Экспонаты для своего музея он годами собирал по всему Китаю, искал потомков тех, кто участвовал в исторических событиях. Кое-что подняли со дна моря. И все-таки он создал музей, посмотреть который приезжают люди со всего Китая. Заинтересовалось даже самое высокое начальство. Иероглифы названия музея написаны самим генеральным секретарем ЦК КПК Цзян Цзэминем, который тоже здесь побывал.

Это музей японо-китайской войны 1894–1895 годов. Собственно говоря, это даже больше чем музей — огромный комплекс на острове, где когда-то находился штаб адмирала, возглавлявшего китайский флот при Цинской династии.

Тогда китайский флот был четвертым в мире и первым в Азии. Но стремительно вооружавшаяся японская империя скоро обогнала Китай в военном строительстве. Китай и Корея оказались первыми жертвами японского милитаризма.

Огромный памятник участникам той незнаменитой войны воздвигнут на берегу моря. Памятник напоминает фигуру реального человека — китайского полководца Дин Жучана, героя войны, который возглавил оборону. Видя, что терпит поражение, он предпочел покончить с собой.

Ту давнюю войну китайцы проиграли. Так зачем же музей? О чем говорят все эти экспонаты — картины, восковые фигуры, видеопанорамы, где зрителям устраивают целое представление?

Островной музей напоминает о том, что, во-первых, всегда надо быть готовым к войне, что, во-вторых, мужество терпящих поражение тоже заслуживает высочайшего уважения и что, в-третьих, проиграв, надо извлекать уроки из поражения.