Китайская мифология. Энциклопедия

Если в древности считалось, что у каждого человека две души, по и хунь, первая из которых после смерти тела остается в могиле и нисходит в подземный мир, а вторая возносится на небеса, то в Средние века к этим двум душам прибавилась третья — ша, воплощавшаяся в табличке с именем человека на семейном алтаре. Душа по все так же оставалась в могиле вместе с телом, а вот судьба души хунь заметно усложнилась. Эта душа после смерти человека попадала в подземное судилище диюй, где и решалось, какая участь (адские муки, череда перерождений или райское блаженство) ее ожидают.

Как говорилось в предыдущей главе, само понятие преисподней как места наказания грешников китайцы позаимствовали у буддизма. В архаической традиции подземный мир мыслился как обитель духов, терпеливо ожидающих повеления верховного божества, чтобы подняться на небеса, а в поздней мифологии с ее буддийскими мотивами этот мир стал своего рода чистилищем; сама концепция посмертного суда, неизвестная древним мифам, пришла в Китай вместе с учением Будды.

Подобно земным публичным учреждениям Поднебесной, китайский ад был организован как канцелярия, где трудились многочисленные секретари, писцы и другие чиновники, несли службу гонцы и даже своего рода «грузчики» (духи чжа-шэнь, доставлявшие души умерших в преисподнюю). Подземная канцелярия состояла из 10 судилищ — возможно, правильнее было бы называть их на бюрократический лад инстанциями, — где определялась посмертная участь души, вершились наказания и выносился вердикт о необходимости и длительности последующих перерождений. Возглавлял диюй буддийский бодхисаттва Дицзанван; в Северном и Восточном Китае владыкой преисподней нередко называли божество по имени Дунъюэ дади (Великий император Восточного пика), оно же — бог горы Тайшань, а в Южном Китае бог подземного мира носил имя Фэнду дади — Великий император горы Фэнду. Впрочем, наиболее популярным божеством был именно Дицзанван, наряду с которым особо почитали еще Яньлована — начальника пятой подземной палаты, «китаизированного» индийского бога смерти Яму.

В первой палате преисподней судья Циньгуан-ван выносил решения о том, куда надлежит отправить очередную душу: безгрешных отсылали в десятую палату для нового перерождения, грешников же ставили перед зеркалом Нецзинтай («зеркалом зла»), в котором они видели собственные дурные дела, после чего их разводили по остальным инстанциям согласно тяжести прижизненных грехов. В самой первой палате имелись такие места наказаний, как Цзичан («двор голода»), Качан («двор жажды»), Вуцзинсо («камера восполнения священных текстов») — сюда направляли монахов, которые брали плату за чтение заупокойных молитв, но не дочитывали их до конца. Также в первой палате находился Вансычэн — «город напрасно рожденных», куда после повторного рождения в облике «голодных демонов» (эгуй) и истечения срока второй жизни попадали души самоубийц;[110] считалось, что из этого города уже нет пути к перерождению.

Во вторую палату, которую возглавлял судья Чузцян-ван, направляли души тех, кто прелюбодействовал, воровал, обманывал. Описания загробных мук в этой палате очень напоминают муки в христианском аду: только грешников не поджаривают, а держат по горло в нечистотах.

Третья палата, которой управлял судья Сунди-ван, предназначалась для «политических»: сюда в первую очередь доставляли тех, кто думал и говорил, что император не заботится о своих подданных, а также чиновники, пренебрегавшие своими обязанностями.

Четвертой палатой заведовал судья Угуан-ван, вершивший суд на теми, кто не платил налогов, обвешивал покупателей, продавал поддельные лекарства или жульничал как-либо иначе, завидовал богатству других, нарушал слово, лгал и запугивал людей. Этим грешникам уготована река нечистот Найхэ, а убийц, запятнавших кровью домашний очаг или храм, ожидал «кровяной пруд» Сюэучи, в котором они должны пребывать, не высовывая голов.