Китайская рулетка

– Следующий пункт – Синьтяньди! Кафе-мороженое! – по-английски выкрикнула Грейс, стиснутая потными телами.

Нокс мотнул головой – дескать, ни слова больше.

Монгол дернулся, повернулся – и увидел Джона. Их глаза встретились.

– Видео… За их спинами простыня. Разбитое окно! За простыней разбитое окно. Оба живы!

Нокс направился к монголу, забыв, что шанхайцы изрядно поднаторели в сдерживании таких вот субъектов, норовящих пролезть без очереди. Врешь, не пройдешь, будто говорила толпа.

Поезд остановился. Из дверей прямо на Джона ринулся бешеный людской поток. Встречным потоком Грейс и монгол были внесены в вагон. Грейс крепче вцепилась в сумку, поддернула ремень на плече. На мгновение сумка оказалась на виду, и Нокс разглядел: стилизованное крыло – логотип фирмы «Найк» – имеет нужный размер и четкий контур.

Нокс застыл на краю платформы – произошедшая перемена не укладывалась в голове. Двери тем временем закрылись.

Монгол оглянулся на Джона, довольный своим успехом.

Грейс исчезла из виду. Нокс взглянул на экран мобильника. Вне зоны доступа.

Повернул голову вправо: человек в камуфляжной фуражке, бубня что-то в рацию, приближался к нему.

Память заработала подобно кинофильму, который прокручивают с конца в начало. Грейс появляется на пороге бутика с сумкой – подделкой под «Найк»; проходит через турникет и металлоискатель; выбирается на платформу…

Нокс еще раз прокрутил эти эпизоды: бутик, сумка-фальшивка, платформа, новая сумка.

И все понял: подмена была совершена во время досмотра, на конвейерной ленте.

Очередная прокрутка: Нокс не сводит глаз с оранжевой фуфайки. Грейс ставит сумку на конвейерную ленту. Сумка проползает сквозь металлоискатель. Появляется по другую сторону.

Грейс хватает сумку. Одновременно с ней свои вещи хватают десятки рук.

Ясно: по другую сторону металлоискателя появилась другая сумка.

Подмена была совершена в считаные секунды. Сумку с деньгами забрали, вместо нее на черную резиновую ленту плюхнули другую сумку, похожую.

Нокс бросился было опять против течения, к охраннику с недоуменным лицом. Схватил его, саданул коленом, втиснул в бетонную колонну. Сдернул рацию и отпустил мерзавца. Тот медленно сполз на пол.

Нокс нагнулся, словно для нырка, и действительно нырнул в людское море, как бы сомкнувшееся над ним. Теперь, когда выкуп у похитителей, на Дэнни можно поставить крест.

15:52

Зазвонил Мэлсчоев телефон.

– Женщина села в поезд на Второй линии, – доложил Кролик. – Я еду в следующем вагоне.

– Отлично. А где чужеземец?

– На платформе стоит. Рвался в поезд, да не тут-то было.

– Вторая линия, говоришь? – уточнил Мэлсчой.

– Да.

– Следи за ним, – мрачно распорядился Мэлсчой.

– Как? Он же на платформе остался!

– Следи за ним, Кролик. От него всего можно ожидать.

22

16:00

Пешеходная улица в районе Синьтяньди

Шанхай

Синьтяньди – торгово-развлекательный центр Шанхая, выросший в самой шанхайской его части. Изрядно модернизированный с двадцатых годов ХХ века, он занимает восемь кварталов. В старинных зданиях располагаются квартиры, магазины и четырехзвездочные рестораны. Именно в Синьтяньди кучкуются обладатели платиновых кредитных карт. Теперь, в преддверии Национального праздника, Синьтяньди был переполнен народом, словно пространство перед сценой на рок-концерте.

В этом-то хаосе и оказалась Грейс. После давки в метро ее преследовала клаустрофобия. Тычки и толчки со всех сторон, сигаретный дым, запах пота, но хуже всего – ароматы одеколонов и духов. Казалось, все имеет единственную цель – довести Грейс до нервного срыва.

Китаянка пробиралась сквозь толпу, с трудом волоча тяжелую сумку, цепляясь ею за чужой багаж. Началась легкая морось. Грейс поспешила к кафе «Холодный камень», свернула за угол, заработала локтями. Добралась до дверей кафе, крепко сжимая мобильник в ожидании очередного звонка.

Мобильник молчал.

Грейс ждала.

Экранчик оставался темным. Мысленно Грейс заклинала телефон: «Зазвони! Зазвони!»

Ни звука.

Морось трансформировалась в полноценный дождь.

Неужели Грейс пришла слишком поздно?

Она огляделась, сразу вычислила двух полицейских, мешающихся в толпе. Может, похитители тоже заметили полицию? Может, отменили передачу выкупа?

Но хуже всего было отсутствие Нокса. Оно буквально убивало Грейс. Когда, недоумевала Грейс, она успела впасть в зависимость от этого человека; как могла позволить себе такое?

Она опустила тяжелую сумку на бетонный пол, крепче вцепилась в ремень.

Телефон не звонил.

Контакта не было.

Грейс взглянула на сумку. Обе «собачки» звякали друг о друга точнехонько посередине «молнии», наверху. А ведь Грейс лично застегивала «молнию», и «собачки» были сбоку. По опыту Грейс знала, что оставленные на виду «собачки» – это искушение для карманника.

Она точно помнила: «собачки» были с одного боку.

Грейс опустилась на колени. По согнутой спине забарабанил дождь. Она не чувствовала ни холода, ни сырости.