Китайская цивилизация

Семи– или двенадцатидневная пьянка, параллели которой обнаруживаются в европейском фольклоре в ведических обрядах, связана со старыми обычаями китайских крестьян. Во время долгих зимних ночей они также пили не переставая, они также пытали тогда счастье в шахматной игре. Еще они играли «в горлышко». В этой игре применяют изогнутые или змеевидные стрелы, вроде тех, которые царь выпускал в Солнце или Сову. Надо было попасть этими стрелами в горлышко кувшина. Китайцы и представляли себе Небо в виде разбитого горшка, откуда через трещины выскользают молнии. Подобно кувшинам, бурдюки из бычьей кожи в форме совы, будучи наполнены кровью, представляли небо, но, кроме того, они служили для хранения вина. Крестьяне сохраняли вино еще и в глиняных кувшинах, тогда как знать – в бронзовых колоколах. Ими производился словно раскат грома, который так радовал фазанов, что, несмотря на ночь, они принимались петь. Так пробуждалась энергия Грома, Огня, мужского начала Ян. Зимний гром настолько слаб, что его не слышно. Да и Солнце едва видно. Китайцы верили, что во время зимнего времени года знак мужского начала Ян оказывался обойден и пленен враждебными женскими силами Инь. Разве это не время для обреченных на безделье землепашцев уединиться в общем доме в центре принадлежащей женщинам деревни? Во время этого уединения они собирают свою энергию воедино и могут, наконец, помочь мужским силам природы. Их зимние праздники заканчивались оргией, где собравшиеся по группам мужчины и женщины сталкивались и боролись, срывая друг с друга одежду. Эта схватка происходила ночью, при погашенных факелах. В равной мере и на царском празднике мужчины и женщины совершенно обнаженными гонялись друг за другом. Распевая песню про кончину Солнца, водили хороводы. [Как известно, конец затмения небесных сил отмечался пляской обнаженного кружившегося юноши.] В конце церемонии факелы зажигались вновь. На оргии у царя противопоставляющее мужчин и женщин танцевальное состязание вроде бы заканчивалось ритуальным убийством царицы, тело которой совместно поедалось; обряд приносил победу и омоложение мужским началам Огня. Как только загоралась заря, к небу парами поднимались горящие факелы. Одновременно выносился мальчик с телом кроваво-красного цвета; его показывали совершенно голым. Этот мальчуган представлял только что родившееся Солнце. Его называли богом Неба. В легендах пропащих царей вынос красного ребенка символизировал прибытие нового вождя на замену старого, не сумевшего обновить свою угасающую добродетель властелина. Действительно, зимние пиршества и выпивки служили обновлению жизненных сил у стариков. Главным образом оргии общего дома заключались в выпивках. Тогда опробовалось приготовленное зимой и хранившееся в бурдюках, кувшинах или колоколах молодое вино. Эта оргия завершалась здравицами и пожеланиями бесконечного долголетия: «Десять тысяч лет!» Она дополняла игру в горлышко и сопровождалась состязаниями в бахвальстве. Еду складывали грудами выше любого холма! Никакая река не принесла бы столько напитков! Отмечая зимний праздник, Чжоусинь воздвигает горы жратвы. Он выкапывает пруд и заполняет его вином. Над подобной бездной выпивки можно, как рассказывают, запускать корабли. По грудам еды можно устраивать скачки и гонки колесниц. В братствах все присутствовавшие должны пить вино до утоления жажды, хлебая его, подобно быкам. Проверяющий свои качества в различнейших испытаниях царь должен продемонстрировать свою способность, должен прежде всего ее доказать, заливаясь, будто бурдюк. С этого момента, натянув на себя кирасу из бычьей кожи, он может стрелять в Бурдюк из бычьей кожи. Если ему удастся сделать так, что на него хлынет божественной благодатью кровь Неба, это будет означать его чудесное возрождение. Преуспев в своей предтронной стрельбе, он услышит, как вассалы возгласят ему славу: «Он победил Небо! Никто не превосходит его талантами!» Звучат приветствия и пожелания: «Десять тысяч лет! Десять тысяч лет!» И каждый раз, когда царь выпивает, восторженные возгласы разносятся кругами, отдаваясь вдали.