Китайская ваза

     Молодожены целыми днями на службе, за маленькой Татой присматривает Архиповна, ставшая ей любимой няней. Архиповна готовит еду, она большая мастерица , все едят и нахваливают. Одна из родственниц, звали её баба Роха, глухая старушка, уже не очень хорошо соображающая, каждое утро с трудом ковыляет в гостиную и садится в большое кресло, где и дремлет. Няня на кухне, слышны звуки готовки. Маленькой Тате скучно, куклы надоели, но есть одно развлечение. В гостиной стоит большой концертный рояль, рядом на паркетном полу лежит тигриная шкура с головой, оскалены клыки, блестят зелёные стеклянные глаза. В углу в кресле дремлет баба Роха. Тата тихо крадётся к шкуре, подлезает по неё и ползёт, изображая рычание, к бабе Рохе. Та просыпается, пугается и начинает кричать. Тата быстро отползает, вылезает из-под шкуры и убегает в соседнюю комнату. На крики прибегает из кухни Архиповна, спрашивает, что случилось, баба Роха показывает на шкуру и что-то невнятно бормочет. Архиповна мысленно у плиты, она говорит, что бабе Рохе, наверное, приснился плохой сон, и уходит. Тата повторяет свой номер несколько раз, и все повторяется – вопли бабы Рохи, няня прибегает, опять говорит про плохой сон и уходит. Тате эта игра надоедает, она садится рассматривать картинки в книге – книга большая, картинки там гравюры, каждая прикрыта листом папиросной бумаги – это дореволюционное издание сказок Андерсена на немецком языке. Баба Роха долго испытующе смотрит на тигриную шкуру, потом дремота побеждает.

      Время шло. Лев Яковлевич и Серафима Измайловна жили душа в душу. Он сменил много работ (по специальности он был юрист), стал заместителем начальника строительства на Фархадгэсстрой – в … на реке … начали строительство гидроэлектростанции. Начали с нуля, в степи, жили в землянках. Когда появились первые домики, Серафима Измайловна тут же приехала к мужу. Вскоре после окончания строительства Фархадгэсстрой на реке Сыр-Дарье начали строить Чардарагэсстрой – ещё одну гидроэлектростанцию. Опять начинали с землянок, и опять жена примчалась к Льву Яковлевичу, как только появилось первое жильё. Жили в маленьких домиках, мебель казенная – их ничего не смущало, только бы быть вместе.

     Тата выросла, поступила в Ташкентский университет на юридический факультет. Софья Иосифовна хотела, чтобы Тата вышла замуж за сына её давней подруги Марка Боровского. Он был, во-первых, еврей, во-вторых, военный, человек положительный. Их познакомили, Марику Тата понравилась. Он ей не очень. И тут на юрфак перевёлся с восточного факультета Коля Кузнецов – красивый русый парень, сероглазый, играл на барабане в студенческом оркестре. Он окончил войну старшим лейтенантом, имел ордена и медали, был умён и остроумен – имел большой успех среди студенток. Они полюбили друг друга, поженились.  Расписались тайком, никому не сказав, 3-го января 1951-го года. Серафима Измайловна, узнав, взбунтовалась и выгнала молодых. Несколько месяцев они снимали комнату на окраине Ташкента. Но когда оказалось, что Татьяна беременна, им разрешили вернуться. 29-го октября 1951-го у них родилась дочка. Так я появилась на свет. В семье долго спорили, как назвать девочку. Остановились на Марине и Зое, но какое имя выбрать? Споры не утихали в течение месяца, потом Николай пошёл в загс и записал дочку Ириной, сказал: будет Иришкой.

       Из роддома меня привезли не в Медицинский переулок, а в дом на улице Первомайской, куда все переехали в 1950-м году. Тянуть огромный дом на Медицинском было уже не по силам. В это время умерла сестра Софьи Иосифовны, Мария Иосифовна Альперович. Вернее, трагически погибла – она работала психиатором в психбольнице и её зарубил топором сумасшедший больной. Её похоронили на территории больницы, там стоял ей памятник. Семьи у неё не было, свой дом на Первомайской она завещала сестре. Дом на Медицинском был продан, а домочадцы переехали на Первомайскую. Новый дом был значительно меньше, но все разместились. Давно не было в живых бабы Рохи и другой безымянной родственницы. Часть нового дома, меньшую, сразу продали, в ней поселилась семья Шухатовичей-Слонимов. Я прожила в этом доме до 1966-го года. Там родился мой младший брат Миша, умерла Софья Иосифовна. Оттуда уехала "умирать на родине" няня Архиповна ( прожила она в своей деревне под Чистополем ещё 20 лет, полностью ослепнув, письма от неё писали под диктовку её родственники, каждый раз другим почерком). Весной 1966-го было знаменитое ташкентское землетрясение. А осенью я с родителями и братом Мишей переехала в большую трехкомнатную квартиру на улице Тараса Шевченко – и папа и мама работали в прокуратуре и им выделили квартиру после землетрясения.

     Льва Яковлевича я звала дедом, родного деда Юрия Агафоновича я никогда не видела. Дед с бабушкой прожили жизнь во взаимном обожании. Бабушки не стало в апреле 1975-го года. Дед промучался без неё три недели, больше не смог, его не стало в апреле 1975-го.