Китайская власть

Аналогичным образом была сорвана или трансформирована сделка по аренде китайской военной корпорацией Синьцзянский производственно-строительный корпус (СПСК) 5% площади Украины в конце 2013 г. Партнер СПСК, который возглавляют руководители Синьцзян-Уйгурского автономного района, — украинская компания KGS Agro официально опровергла слухи о передаче земли в Крыму, Херсонской и Днепропетровской областях в аренду китайской военной корпорации. Активное противодействие США и блока западных стран китайским инициативам толкает Китай на смену формы контроля над земельной собственностью, уход от официальных и прямых сделок, работу через посредников, что делает учет реальных объемов контролируемой Китаем земли практически невозможным. Достаточно упомянуть, что по заявлению властей Еврейской АО (Дальневосточный федеральный округ России) китайскими компаниями контролируется до 80% земель региона. По неформальным оценкам, сегодня Китай владеет примерно 3500 кв. км сельхозземель в России^[1], преимущественно в Еврейской АО и в других сопредельных с Китаем областях Дальнего Востока страны. По данным западных стран, Китай осуществил покупку сельхозугодий в 33 странах мира, по данным китайских СМИ — в 46.

Событием 2016 г. в мире сельского хозяйства стала закрывающая сделка по приобретению китайским химическим гигантом ChemChina ???? корпорации Syngenta, европейского лидера в производстве удобрений и семян. Сделка стоимостью 43 млрд. долл., более 30 млрд. из которых ChemChina привлекла в качестве кредита от государства, сделала Китай крупнейшим производителем семян: внедрение новейших технологий практически полностью обезопасит Китай от влияния внешних игроков, защитив его от колебаний сбора урожая в соседних странах Юго-Восточной Азии, а также продовольственного давления блока западных стран, решив в том числе задачу увеличения сбора риса — на 30%.

У китайской покупки Syngenta, которая должна быть на 20% дороже первоначальной стоимости, есть целый ряд негативных для конкурентов Китая эффектов. Европейская компания — один из основных партнеров индийских хозяйств. Монополия Китая на новые технологии создаст угрозу продовольственной безопасности не только Индии, но также станет рычагом влияния на сельское хозяйство США. Процесс монополизации в производстве семян сыграет ключевую роль и в российско-китайских отношениях: Россия, Казахстан и Украина — крупнейшие импортеры семян, частично или почти полностью зависимые от их ввоза.

Сделка завершилась слиянием гигантов в конце мая 2017 г. Она стала самой большой (43 млрд. долл.) подобной сделкой в истории китайского государственного корпоративного строя, вершиной достижений Китая на пути к пищевой безопасности и контролю над сельским хозяйством мира. Уже в 2019 г. в Швейцарии развернулась кампания в прессе — сделка была названа ошибкой. Однако было уже поздно.

Человек, проведший ее, Нин Гаонин (???), по стечению обстоятельств — уроженец Шаньдуна, один из руководителей упоминаемой в данной книге «корпоративной руки» Компартии корпорации «Хуажунь»^[1], а также в прошлом глава крупнейшего государственного закупщика продовольствия корпорации COFCO и глава корпорации ChemChina.

Американские СМИ часто проводят параллели между сельскохозяйственной стратегией Китая в сделке с Syngenta и покупкой китайской корпорацией Shuanghui (название для внешних игроков — WH Group) крупнейшего американского свиноводческого комплекса Smithfield, сосредоточившего производство в штате Айова^[1]. Сделка по приобретению лакомого актива (свинина — наиболее потребляемый в Китае вид мяса) потребовала недюжинных усилий для китайского лобби, вступившего в активную связь с сенаторами Конгресса США, а также доказавшего отсутствие связи между WH и китайским государством. Впоследствии доказательства подобной связи были найдены, однако сделка, превышающая первоначальную цену на 30%, все же была заключена в 2013 г. и не расторгнута.

Немаловажным будет факт кампании 2015 года, развернутой в близкой к китайскому Комсомолу прессе, против мясной продукции «Shuanghui», которая как будто вызывала рак. Эта кампания совпала по времени с ввозом крупнейшей партии мяса из Австралии в провинцию базирования «Shuanghui» — Хэнань.

В 2014 г. Китай стал для «свиноводческого» штата Айова вторым крупнейшим торговым партнером, потеснив Канаду: товарооборот между Айовой и Китаем превысил 2,88 млрд. долл., увеличившись почти в 30 раз с 2001 г., 2,3 млрд. долл. из этой суммы пришлось на зерно.