Китайские агенты. Разведка Поднебесной от Мао до Си

С пронзительным взглядом за очками в металлической оправе Кан Шэн ответил на ломаном русском языке, который он усвоил в Москве: «Ваши полномочия гораздо более поверхностны, чем мои. В 1931 году я был членом постоянной комиссии Политбюро. В 1935 году я был альтернативным членом исполнительного комитета Коминтерна. В то время вы даже не были членом ЦК».

Ненависть Советов к Кан Шэну была тем более сильной, что, как и Чжоу Эньлай, Дэн Сяопин и Лю Шаоци, он когда-то был утвержденным агентом ГПУ, предшественника КГБ, от которого он узнал все, что знал о методах шпионажа: притворство, дезинформация, манипуляции — и, как должно было стать совершенно ясно, как полностью перевернуть ситуацию с ног на голову.

Многие представители китайского руководства считали, что Кан Шэн слишком сильно продвигает антисоветскую линию. Но целью этих и последующих атак было произвести впечатление и на Мао, и на Хрущева; Канг играл во внутреннюю и международную политику. Он и Мао согласились по многим пунктам, в том числе по самому важному: что Китай должен стать новым центром мировой революции. Но для этого им пришлось возродить революцию в самом Китае.

Акт II: Шанхайская банда и шаньдунская мафия

Кан Шэн был частью группы идеологов, базирующейся в Шанхае, которые начали кампанию против ревизионистских тенденций внутри партии в области искусства и литературы. Как и в эпоху Яньань, политические позиции критиковались через культуру. Может показаться, что пьеса или роман подвергались резкой критике, но на самом деле преследовали политиков — покровителей автора. Четверо лидеров этой шанхайской группы, имя которой вошло в историческую память той ужасающей эпохи, были известны как Банда четырех.

Цзян Цин, киноактриса, известная как «Голубое яблоко» в Шанхае 1930-х годов, была номинальным главой банды. Она была официальной женой Мао; как древний император, он также жил с другими наложницами, которых предоставили Кан Шэн и Ван Дунсин, начальник его личной службы безопасности. Мадам Мао, как и Кан, была из Шаньдуна, и именно она помогла Кану успешно вернуться в высшее руководство партии и секретных служб.

Чжан Чуньцяо тоже был из Шаньдуна, по прозвищу «Старый евнух». Он учился в Академии Шаанбэй, которая раньше была запущена в Яньань САД, другими словами, секретными службами. Там он стал секретарем Кэ Цинши. Кэ был активистом, помог Кан Шэну реорганизовать шанхайскую разведывательную службу в 1931 году после дезертирства фокусника Гу. В 1960 году Кэ стал мэром Шанхая, а Чжан возглавил отдел пропаганды. В 1965 году Старый евнух нанял молодого журналиста из ежедневной газеты Шанхайского комитета КПК, Jiefang Daily (или Liberation Daily), чтобы начать первые атаки на интеллектуальные круги, которые считались контрреволюционными.

Третьим членом «Банды четырех» был Яо Вэньюань, сын Яо Пэнцзы, известного писателя 1920-х годов. Яо Младший работал секретным агентом у Пана Ханняна, другого начальника шпионской сети и друга Чжан Чонгрена, известного в «Голубом лотосе». Это было до заключения Пана в тюрьму по сфабрикованному обвинению в шпионаже в пользу Гоминьдана.

Последним членом банды и самым важным в иерархии КПК был Чен Бода, главный советник Группы культурной революции. Родом из провинции Фуцзянь, недалеко от Шанхая, он был секретарем Мао в Яньани и вместе с Кан Шэном был архитектором культа маоизма. В 1960-х годах эти двое мужчин продолжили обожествление председателя с особым гениальным ходом: они выбрали цитаты из многочисленных сочинений Мао и собрали их в небольшую книгу в красной пластиковой обложке, названную «Красная книга председателя Мао». Каждый хороший революционер выучил эти афоризмы наизусть и умел петь их, как буддийские сутры или мусульманские суры.

Как писал в своих мемуарах Стивен Фицджеральд, первый посол Австралии в Китайской Народной Республике (КНР), «Культурная революция была также борьбой между Пекином и Шанхаем». Именно в Шанхае были совершены первые нападения на театральную постановку с целью преследования высокопоставленных чиновников, включая мэра Пекина Пэн Чжэня и начальника штаба НОАК генерала Ло Жуйцина.

Акт III: Свержение Ло Жуйцина

Подрыв высшего руководства КПК был возможен только через союз с руководством армии. Мао Цзэдун и начальник обороны маршал Линь Бяо вместе составили план свержения Ло Жуйцина. Ло, ветеран Великого похода и глава Гунаньбу при основании КНР, был начальником штаба армии, а также заместителем премьер-министра. Он также контролировал большую часть аппарата безопасности. Ясно, что его падение поможет Кангу обуздать желанные секретные службы.

В начале 1966 года Линь Бяо приказал арестовать Ло. В марте того же года с ним так ужасно обращались, что он попытался покончить жизнь самоубийством, выбросившись из окна своей камеры для допросов. С двумя сломанными ногами он был доставлен красногвардейцами к месту массового митинга, где был вынужден проявить собственную самокритику.