Китайские дети - маленькие солдатики

Китайский школьный флаг совсем не похож на американский, каким я его запомнила: звездно-полосатый болтается на флагштоке, любой ребенок может до него дотянуться, ткань плещет, когда в дверь класса прорывается сквозняк. Флаг можно потрогать, вытереть об него вымазанный виноградным вареньем рот – учитель, понятно, не обрадуется – или даже сжечь, если очень хочется: это право защищено Конституцией США. Осквернение китайского государственного флага, напротив, – преступление, наказуемое сроком в тюрьме. В классе китайский флаг запрятан под стекло, заключен в деревянную раму и висит над головами учащихся – точная метафора образования в Китае: вечная нужда в высшей власти. Красуясь над доской, флаг нависает над каждым школьным учителем страны ежедневным зримым напоминанием об истинной цели китайского образования.

Китайские школы учат математике и естественным наукам, да, но цель им поставлена единая: лепить из учащихся подобающих граждан страны.

От сознания китайского гражданина требуют многого. Он обязан любить страну (Китай), его народ (китайцев), труд (работать на Китай), научное знание (ключ к китайскому экономическому будущему) и социализм (китайскую рыночную модель). Эти «пять любовей» вшиты в общенациональную программу просвещения и есть в учебниках с начальной школы и вплоть до колледжа, это столпы партийной кампании, формирующей взгляды народа.

Патриотизм – основополагающий метод, древний, как сама история Китая. Конечно, можно было бы сказать, что за тысячи лет китайское руководство научилось держать сердца и умы своего народа в крепкой хватке. Сам Конфуций считал, что правление посредством идеологии «важнее и действеннее, чем правление посредством закона», как писал специалист в сфере нравственного образования Ли Маосэнь. Конфуций говорил: «Тот, кто повелевает силами нравственности, подобен Полярной звезде, что недвижима, тогда как остальные звезды обращаются вокруг нее».

Иными словами, зачем ружья или сила, если вожаки способны настроить в каждом подданном внутренний, автономный компас? Я вновь задумалась о семьях, вглядывавшихся в Список победителей: чтобы попасть ко двору императора, требовались годы изнурительной учебы. Юн Чжао, ученый, знаменитый своим презрением к китайской системе образования, говорил, что экзамены обслуживают удобства вожаков, поддерживающих экзаменационную систему: лучшие и самые блистательные молодые люди заняты зубрежкой текстов чуть ли не целые дни напролет, «их умы… погружены в конфуцианскую философию, что не позволяет развитие никаких оригинальных мыслей». Масса времени, посвященная учебе, означала, что на организацию бунтов его не остается, а экзамены – удобный инструмент власти над громадными территориями, которые то и дело раздирали распри.

Нынешний подход Партии к образованию не слишком отличается от стародавнего. В 1949 году коммунисты встали у руля страны, разоренной войной, с колоссальными разрывами в благосостоянии между отдельными деревнями и отдельными областями.

Партия унаследовала никуда не годную школьную программу. Напичкать ее патриотизмом – отличная уловка: удалось стянуть воедино очень разное население, поскольку школы, которым Партия поручила задачу объединения, разнились радикально – от школ рабочих ячеек маоистских коммунистов до заведений в бозе почившего Гоминьдана и классов в сиротских приютах, управляемых на уровне провинций.

В ранние годы коммунистического правления школьные учителя лично отвечали за распространение политики Партии. Первый учебник для начальной школы, составленный под руководством Мао, воспевал Вождя: «Председатель Мао – он подобен солнцу, даже ярче солнца он сияет… Мы за тобой будем всегда идти». В учебнике 1950-го учащимся напоминали, кого им благодарить за прогресс:

Мой дед пас овец с шести лет; мой отец в шесть лет сбежал от голода. Сегодня мне исполняется шесть, а я сижу в школе благодаря усилиям Коммунистической партии.

Отдел государственной пропаганды был насквозь оппортунистским и смелым в своих махинациях. В зависимости от эпохи он выделял среди прочих те или иные темы, в том числе марксизм как доминирующую идеологию, унижение Китая японскими агрессорами или важность социалистической рыночной экономики. В 2017 году Партия объявила, что все учебники следует переписать и сдвинуть в них начало Японской войны на шесть лет вперед. Продляя Японо-китайскую войну до четырнадцати лет и назначая ее начало на вторжение Японской империи в Маньчжурию в 1931 году, Партия рассчитывает подогреть патриотизм (и еще большую настороженность к Японии). Переписать историю – раз плюнуть.