Китайский алхимик

На самом деле я решила, что больше не желаю видеть то, что может напомнить мне о серебряной шкатулке, к тому же я считала, что то, что понравилось Бертону, вряд ли понравится мне.

— Глупости. Я настаиваю. Вот мой телефон в Сиане, а вот номер мобильного. Завтра утром Джеки отвезет нас с Майрой на встречу, а остаток дня будет показывать вам достопримечательности.

— Благодарю. — Было бы невежливо отказываться от столь милостивого предложения.

Когда я вошла в отель, попрощавшись с доктором Се и Майрой, меня окликнула сотрудница.

— Пришел факс из Пекина.

А я про него совершенно позабыла.

Я развернула бумагу в своем номере. После случайной встречи с доктором Се и Майрой я решила, что сообщение будет именно от нее: она просто хотела сказать, что отправляется на пару дней в Сиань. Однако это было сообщение от Бертона.

Лара, надеюсь, ты не слишком долго ждала меня на базаре Паньцзяюань. Приношу свои извинения. Вне всякого сомнения, ты стояла на холоде, проклиная меня. Но у меня есть хорошие новости. Я узнал кое-какую информацию о местонахождении серебряной шкатулки. Было уже слишком поздно звонить тебе, потому что ты уехала на базар, так что вместо этого пишу. Сегодня же вылетаю в Сиань, если удастся вовремя добраться до аэропорта, и позвоню оттуда.

Бертон.

Насчет проклятий он был прав, но все остальное привело меня в замешательство. Я перечитала письмо трижды, чтобы убедиться, что все правильно поняла. Решив, что всему этому может быть лишь одно логичное объяснение, я сделала для себя два очевидных вывода. Во-первых, Бертон не собирался лгать мне насчет базара Паньцзиюань, а во-вторых, в этом случае подлецом оказался не Бертон, а некий антиквар.

Я снова позвонила в пекинский отель и попросила дать мне прослушать голосовую почту. Бертон сказал, что позвонит. Может, он уже это сделал?

Да, сделал, и Майра тоже. Как я и ожидала, она звонила, чтобы сообщить, что уедет из города на пару дней, но если мне что-нибудь понадобится, я могу без колебаний обращаться к Руби. От Бертона было три сообщения. В первом он сказал, что надеется на мое прощение за Паньцзиюань, и что он перезвонит позже. Судя по второму, он делал успехи и выяснил, где находится серебряная шкатулка. Третье сообщение было самым тревожным. Как только я его услышала, я тут же направилась в бизнес-центр, чтобы посмотреть на Нефритовых Женщин. Очевидно, это были бессмертные, защищавшие алхимические тексты и, вероятно, самих алхимиков, и одаривавшие достойных чашами с эликсиром бессмертия. Прибытия адептов они ожидали на вершине Западной горы, одной из пяти священных гор, поддерживавших небо. Время от времени они спускались на землю. По-видимому, узнать их можно было по крошечной крупице желтого нефрита на переносице.

Итак, где же эта священная Западная гора? Теперь ее называют Хуашань, или Цветочная гора, и находится она в семидесяти пяти милях к востоку от Сианя. Я позвонила доктору Се. Примерно через полчаса мы с ним в его «мерседесе» неслись сквозь ночь к Хуашань.

Поезд из Сианя пришел и отбыл. Было темно, и я пребывала в уверенности, что Бертон не успел подняться на гору. В деревне Хуашань было несколько не самых лучших гостиниц. В одной из них он и остановился.

Конечно, в гостинице не скажут, останавливался ли у них человек по имени Бертон Холдиманд, но доктор Се — очень настойчивый и представительный мужчина. Только в третьей дешевой гостинице, откуда начиналось восхождение на гору, мы нашли Бертона. В номере не было телефона. Доктор Се резко заговорил с регистратором.

— Я сказал ему, что это мой пациент, обратившийся за помощью. Мы пройдем в номер, как только придет еще один сотрудник гостиницы, чтобы сопровождать нас.

Бертон не ответил на стук в дверь. Наличные убедили сотрудника открыть. Мы очутились в крошечной комнатке, где были лишь треснутая раковина и две маленьких кровати. Было очень странно встретить Бертона в такой комнатушке без туалета — он находился в конце коридора, — комнатушке, которая никак не отвечает его требованиям гигиены. Но все оказалось намного хуже. Бертон был мертв, он лежал, свернувшись в позе эмбриона на маленькой кушетке. Если он и встречался с кем-то, ничто на это не указывало. Видел ли он Нефритовых Женщин, уходя в небытие, об этом мы тоже никогда не узнаем. Но самое жуткое — это то, что его лицо было ужасного темного сине-серого цвета.

Глава 6