Китайский эрос (сборник)

— Ни на что не похоже тужить и плакать в вечер соединения чаш. Уж не грубо ли с тобой поступает женишок?

Девушка, не отвечая, стала еще грустнее. Женщина хотела уже коснуться одежды, чтобы посмотреть на студента. Едва она взялась за нее, чуть встряхнула, как на постель упало письмо. Женщина взяла, поглядела и, остолбенев от изумления, сказала:

— Что такое? Да ведь это же почерк моей дочери!

Распечатала письмо и принялась громко вздыхать. Цяонян спросила, в чем дело.

— Вот здесь известие от моей Третьей. Муж ее умер, и она осталась беспомощной сиротой… Ну, как тут теперь быть?

— Это верно, — сказала девушка, — что он говорил, будто кому-то несет письмо… Какое счастье, что я его не прогнала!

Женщина крикнула студенту, чтобы он встал, и стала подробно расспрашивать, откуда у него это письмо. Студент рассказал.

— Вы потрудились, — сказала она, — в такую даль нести это письмо… Чем, скажите, вас отблагодарить?

Затем пристально посмотрела на студента и спросила его с улыбкой, чем он обидел Цяонян. Студент сказал, что не может понять, в чем провинился. Тогда женщина принялась допрашивать дочурку. Та вздохнула.

— Мне жалко себя, — сказала она. — Живою я вышла за евнуха, мертвой сбежала к скопцу!.. Вот где мое горе.

Женщина посмотрела на студента и промолвила:

— Такой умный мальчик… Что ж это ты: по всем признакам мужчина — и вдруг оказываешься бабой? Ну, ты мой гость! Нечего тут дольше поганить других людей!

И повела студента в восточный флигель. Там она засунула руку ему между ног, осмотрела и засмеялась.

— Неудивительно, — сказала она при этом, — что Цяонян роняет слезы. Впрочем, на твое счастье, есть все-таки корешок. Можно еще чтонибудь сделать!

Зажгла лампу. Перерыла все сундуки, пока не нашла какой-то черной пилюли. Дав ее студенту, велела сейчас же проглотить и тихо посоветовала ему не шуметь. Затем ушла.

Студент, лежа один, стал размышлять, но никак не мог взять в толк, от какой болезни его лечат.

Проснулся он уже в пятой страже и сейчас же ощутил под пупом нить горячего пара, ударяющего прямо в тайное место. Затем что-то поползло, как червяк, и как будто между ляжек повисла какая-то вещь. Пощупал у себя а он, оказывается, уже здоровенный мужчина! Сердце так и встрепенулось от радости… Словно сразу получил от государя все девять отличий /10/.

Только что в рамах окна появились просветы, как вчерашняя женщина уже вошла и принесла студенту жареные хлебцы. Велела ему терпеливо отсидеться, а сама заперла его снаружи.

— Вот что, — сказала она, уходя, своей Цяонян, — молодой человек оказал нам услугу — принес письмо. Оставим его пока да позовем нашу Третью в качестве подруги сестры для него. Тем временем мы его снова запрем, чтобы отстранить от него надоедливых посетителей!

И вышла за дверь.

Студенту было скучно. Он кружил по комнате и время от времени подходил к дверной щели, словно птица, выглядывающая из клетки. Завидит Цяонян — и сейчас же захочется ее поманить, все рассказать… Но конфузился, заикался и останавливался. Так тянулось время до полуночи. Наконец вернулась женщина с девушкой, открыла дверь и сказала:

— Заморили скукой молодого господина! Третья! Можешь войти поклониться и попросить извинения!

Тогда та, которую он встретил на дороге, нерешительно вошла.

Обратясь к студенту, подобрала рукава и поклонилась. Женщина велела им называть друг друга старшим братом и сестрой.

Цяонян хохотала:

— Старшей и младшей сестрой… Тоже будет хорошо!

Все вместе вышли в гостиную, уселись в круг. Подали вино. За вином Цяонян в шутку спросила студента:

— Ну, а что скопец тоже волнуется при виде красавицы или нет?

— Хромой, — отвечал студент, — не забывает времени, когда ходил. Слепой не забывает времени, когда видел.

Все расхохотались. Цяонян, видя, что Третья утомлена, настаивала, чтобы ее оставили в покое и уложили спать. Женщина обратилась к Третьей, веля ей лечь со студентом. Но та была вне себя от стыда и не шла. Хуа сказала:

— Да ведь этот мужчина-то — мужчина, а на самом деле — покойник! Чего его бояться?

И заторопила их убираться, тихонько шепнув студенту:

— Ты за глаза действуй как мой зять. А в глаза — как сын. И будет ладно!

Студент ликовал. Схватил девушку за руки и залез с ней на кровать. Вещь, только что снятая с точильного камня да еще в первой работе… Известно, как она быстра и остра!..

Лежа с девушкой на подушке, Фу спросил ее: что за человек Цяонян?

— Она — мертвый дух. Талант ее, красота не знают себе равных.

Но судьба, ей данная, как-то захромала, рухнула. Она вышла замуж за молодого Мао, но тот от болезненного состояния стал, как кастрат, и когда ему было уже восемнадцать лет, он не мог быть, как все люди. И вот она в тоске, которую ничем нельзя было расправить, унесла свою досаду на тот свет.

Студент испугался и выразил подозрение, что Третья и сама тоже бес.

— Нет, — сказала она, — уж если говорить тебе правду, то я не бес, а лисица. Цяонян жила одна, без мужа, а я с матерью в то время осталась без крова, и мы сняли у нее помещение, где и приютились!

Студент был ошарашен.