Китайский жадеит

– Я бы на вашем месте не стал слишком много об этом раздумывать, – небрежно заметил Ревис. – Такое со всяким может случиться. Мне кажется, они приняли вас за этого Линдли Пола и стукнули вас сразу, чтобы не тратить аргументов и выиграть время. Может, у них и не было с собой этой штуки и они не собирались отдавать ее так дешево. А потом, обнаружив, что вы не Пол, они здорово обиделись и решили отыграться на нем.

– У него был пистолет, – сказал я. – Великолепный люгер. Хотя, конечно, под прицелом двух винтовок всякий воинственный пыл быстро остывает.

– А теперь займемся этим черным братишкой, – берясь за телефон на письменном столе, сказал Ревис.

– Я слышал только голос в темноте, поэтому не могу поручиться, что это был именно он.

– Угу. Мы просто выясним, чем он был в это время занят. Лу Лид. Запоминающееся имечко.

Он снял телефонную трубку и сказал полицейскому на коммутаторе:

– Дежурного в Главном управлении, Джо... Говорит Ревис из Западного Лос-Анджелеса, по поводу этого убийства с ограблением. Мне нужен гангстер по имени Лу Лид, негр или мулат. Года двадцать два – двадцать четыре, кожа светло-коричневая, одевается опрятно, маленького роста, вес, скажем, сто тридцать, один глаз поврежден, какой – не помню. На него есть кое-что, но не очень много; привлекался и выпускался раз сто. Ребята из Семьдесят седьмого должны его хорошо знать. Мне нужно уточнить все его передвижения сегодня вечером. Дайте час цветной бригаде, а потом объявите розыск.

Он повесил трубку и подмигнул мне.

– У нас лучшая черномазая полиция к западу от Чикаго. Если он в городе, они возьмут его сразу, и разыскивать не понадобится. Ну что, теперь поехали туда?

Спустившись по лестнице, мы влезли в полицейскую машину и поехали назад – через Санта-Монику к Палисадам.

Холодным серым рассветом несколько часов спустя я был, наконец, дома. Я как раз запивал аспирин виски и очень горячей водой отпаривал затылок, когда зазвонил телефон. Это был Ревис.

– Ну вот, – сказал он. – Лу Лид у нас. Пасадена нашел его и еще одного мексиканца по имени Фуенте. Подобрал их на бульваре Арройо Секо – пришлось подбирать не то чтобы совковой лопатой, но что-то вроде того, Кропотливая работа.

– Дальше, – попросил я, сжимая трубку телефона так, что она почти трещала. – В чем там дело?

– Да вы, наверное, уже сами сообразили. Они нашли их под мостом Колорадо-стрит, связанных спина к спине ржавой проволокой. И разбитых в лепешку, как перезрелые апельсины. Как вам это нравится?

Тяжело дыша, я сказал в трубку:

– Именно этого мне и недоставало, чтобы заснуть сном младенца.

Твердая булыжная мостовая бульвара Арройо Секо проходит в семидесяти пяти футах под мостом Колорадо-стрит, который еще называют Мостом Самоубийц.

– Похоже на то, – помолчав прибавил Ревис, – что вы сунули нос в какое-то очень тухлое дело. Что вы на это скажете?

– Ну, в качестве первого предположения я бы сказал, что парочка неглупых ребят каким-то образом пронюхала, что есть возможность за так содрать выкуп, на собственный страх и риск провернула это дело и на обратном пути с деньгами попалась.

– Для этого понадобился бы помощник – кто-то должен был проболтаться, – сказал Ревис. – Вы имеете в виду, что они знали о краже, но бус у них не было. Мне больше нравится другой вариант: они, со всей выручкой и бусами впридачу, вместо того, чтобы отдать все это боссу, попытались удрать из города. А может быть, босс просто решил, что ему приходится кормить слишком много ртов.

Он пожелал мне спокойной ночи и приятных снов. Виски я решил выпить ровно столько, чтобы заглушить боль в голове. Однако на самом деле выпилось значительно больше, чем было мне полезно.

В офис свой я отправился достаточно поздно, в связи с чем рассчитывал чувствовать себя элегантным джентльменом, но почему-то не чувствовал. Две царапины на затылке начали отчаянно зудеть, а приклеенный на обритое место пластырь горел, как мозоль на ноге у бармена в разгар праздников.

Мой офис состоял из двух комнат, навсегда впитавших запахи кофе из располагавшейся внизу гостиницы Мэншн-Хауза. Маленькую комнату, служившую приемной, я никогда не запирал, чтобы клиент мой войти и подождать меня, – на случай, если у меня когда-нибудь появится клиент, да еще такой, который станет меня ждать.

Кэрол Прайд сидела в приемной и, сморщив нос, разглядывала линялый красный диванчик, два непарных стула, маленький квадратик ковра на полу и детский письменный столик, на котором валялось несколько старых – еще эпохи сухого закона – журналов.

На ней был коричневый твидовый костюм в крапинку и с широкими отворотами, мужская рубашка с галстуком, изящные туфли, черная шляпа, обошедшаяся ей, насколько я понимаю, долларов в двадцать и выглядевшая так, словно вы могли бы сделать ее одной рукой сами из старой промокашки.

– Отлично, значит, вы все-таки проснулись, – сказала она. – Очень приятно. А я уже начала думать, что вы всю работу делаете в постели.

– Тсс, – сказал я. – Идемте в мой будуар.