Китайское исследование на практике. Простой переход к здоровому образу жизни

Эти и другие факторы — неотъемлемая часть вашего здоровья и счастья. Но я уверен, что фундаментом ваших усилий должно стать питание. Если вы решите поработать над чем-то одним — выберите диету. Сила воли — ресурс ограниченный. Меня беспокоит, что люди, стремящиеся придерживаться здоровой диеты, будут отвлекаться на другие элементы образа жизни. Но иногда бывает, что чем успешнее вы в одной области, тем больше удовольствия находите в других. Помните крыс, которых я приносил с собой в школу? Те, которые питались кормом с низким содержанием животного белка, в течение дня больше двигались. Различные факторы образа жизни, скорее всего, не изолированы, а связаны между собой.

Заключение

Между серьезнейшей информацией о питании и образе жизни и современными стандартами здравоохранения — пропасть. В медицинских программах правильное питание, подкрепленное научными данными, отсутствует. Начиная учиться на врача, я это понимал, но не мог постичь всей полноты последствий этого недостатка системы здравоохранения, пока не увидел их воочию. Этот урок преподала мне одна пациентка, которую я встретил в самом начале врачебной практики (несущественные подробности истории я изменил, чтобы защитить ее личную жизнь).

В тот день курировавший меня ординатор — молодой врач — попросил посмотреть одну больную диабетом. Он отвел меня в сторону и сказал, что у женщины терминальная стадия заболевания. Она теряла с мочой много белка и в последние годы перенесла ампутацию обеих ног ниже колена. «Ей недолго осталось», — сказал он мне.

Я постучал в дверь, вошел в комнату и увидел тучную женщину средних лет, сидевшую в большой электрической инвалидной коляске, которая занимала значительную часть тесной стерильной смотровой комнаты. Я сел и начал расспрашивать ее об истории болезни: «Когда у вас была операция? У вас были жалобы в последнее время? Какие проблемы вы хотите решить во время этого визита?» Обычные врачебные вопросы.

От того первого разговора у меня в памяти осталось ощущение глубочайших, необратимых изменений, произошедших с этим человеком. Она больше никогда не сможет ходить. Ей не удастся так легко взаимодействовать с миром, как мне. Покупки в магазинах, прогулки, работа, приготовление пищи, купание, уход за собой — все это для нее стало бесконечно сложнее. Спрашивать, как она себя чувствует, было глупо и неуместно. Нелепо полагать, что я хотя бы отчасти пойму ее!

Я вышел из комнаты и перебросился парой слов с ординатором. «После ампутации у нее было несколько острых приступов и постоянные трудности», — объяснил я.

Мы вошли в кабинет, и я увидел, как умело ординатор собрал детальный анамнез и провел осмотр. Мы углубились в тему эмоционального состояния женщины после операции. Как у нее дела дома? Как она справляется? Какое у нее настроение и как она себя чувствует? Я стоял и слушал, как пациентка объясняла, что время для нее тяжелое, но она пытается исправить ситуацию. Она не сдавалась и не отступала. Она посещала программу профессиональной подготовки для инвалидов. Когда она об этом рассказывала, было ясно, что дело не в деньгах: курсы заставляли ее в душе почувствовать себя ценным человеком. Она доказывала самой себе, что по-прежнему может внести свой вклад, быть полезной миру.

Но пока ее попытки часто терпели неудачу. Она переживала исключительно сложный период, должна была свыкнуться с неуклюжей коляской, и ее очень подавляла мысль, что из-за физической немощи она не может найти работу. Много месяцев ушло на тренировки, но все ее устремления снова и снова рушились из-за колоссальных проблем в повседневной жизни. Во время разговора ее борьба и горечь были буквально осязаемы. Все до единой попытки улучшить свое положение сталкивались с преодолением неисчислимых сомнений, страха, безнадежности. В какой-то момент, рассуждая о том, что трудоустройство, в общем-то, не имеет особого смысла, женщина с горечью заметила: «Я думала о том, чтобы стать проституткой, но даже на это неспособна. Никто мне не заплатит».

Тут в комнате повисло неловкое молчание. Она вложила в эти слова горечь, боль и ненависть к себе, и ее эмоции охватили меня, хотя я и сумел их скрыть. Ординатор сказал пациентке, что не стоит говорить о себе так, но это было слабое возражение. «Вам со мной неудобно, доктор?» — спросила она. Конечно, неудобно, можно даже не спрашивать.