Китайцы как самостоятельная раса

В Китае — вступить как можно скорее в брачный союз и иметь потомство до того привлекательно в глазах молодежи, что обыкновенно внимания перспективы тяжелой борьбы за существование удержать от брака не могут. Родственники, в свою очередь, не препятствуют его заключению, тем более, что брак, по обычаям страны, обязателен для всех мужчин возраста от 20-ти до 30-ти лет и не подлежит расторжению. Царем в доме является отец. Он отвечает за всех; его наказывают, если кто-нибудь в чем-либо провинится; зато и почитают его члены семьи как нигде. Сыновья бедных родителей, для того, чтобы спасти семью, особенно отца, от голода, нередко заменяют за деньги кого-нибудь из присужденных в смертной казни и сами обрекают себя на самоубийство с полным сознанием святости дела. В результате ни в одном государстве не встретишь такого огромного количества физически и психически крепких дедов и прадедов, счастливо взирающих на свое разросшееся потомство и всей душой к нему привязанных. Боязнь стариков умереть на чужбине, вдали от родных, так велика, что они, уезжая куда-нибудь по делам торговли, везут с собою, если позволяют средства, гроб, предварительно сделав распоряжение о пересылке трупа своего на родину. Умершаго на стороне везут, если покойный был бедняком, на казенный счет. Как известно, партия китайцев, работающих у нас на чайных плантациях около Батума, согласилась приехать только на условии, что в случае смерти кого-либо из них тело будет отправлено на родину...

XI.

По разсуждениям китайцев, мощь и продолжительность существования государства зависит не столько от качества и количества чиновников и начальствующих лиц, сколько от наилучшего устройства семьи. При таких взглядах плодливость их в последние века, несмотря на губительные войны, пошла так быстро вперед, что желтая раса стала угрожающим призраком для белокожего населения всех частей света. Из переполнившейся чаши — струи китайской крови потекли по всем направлениям в образе колониальных чернорабочих Трансвааля, южной Австралии, Бразилии и т. д. Беда в том, что эмиграция — почти исключительно мужская, а между тем от скрещивания китайцев с белыми перевес берет желтая раса: от брака русской девушки с сыном Поднебесной Империи получаются китайчата; то же самое — если русский женится на китаянке, как видно хотя бы по казакам-албазинцам. Словом, метисы и в психическом, и антропологическом отношении приобретают азиатский тип. Подобные примеры окитаивания смежных народов можно найти в Нижней Индии и в нашем Туркестане. На манчжурах видно, как начинает поглощаться китайским сфинксом тунгузская раса; на аннамитах — как по тому же пути ассимиляции идут племена малайской группы. Необходимо также иметь в виду, что чистота крови в Центральном Китае поддерживается законом, запрещающим его населению смешанные браки, — напр., китайцу из недр Поднебесной Империи нельзя жениться на манчжурке, монголке, сартянке, малайке и т. д.; такое постановление как бы санкционирует совершающееся в природе явление окитаивания соседей через посредство народных масс, лежащих по окраинам.

Женщина, раз вступив в брак, уже не может покидать своего места назначения в доме, по крайней мере до 45 лет, когда становится менее ограниченной в правах и действиях — мужем, отцом или дедом. Во избежание прямых целей семейного союза — деторождения, женщинам возбраняется где бы то вы было показываться на глаза постороннему мужчине. В этом отношении они так осторожны и боязливы, что когда, напр., европейцы въезжали неожиданно в китайские города, женщины нередко бросались лицом в грязь, чтобы предстать в таком обезображенном виде. Дома им приходится смотреть лишь на собственную обстановку и свою обширную семью, так как, согласно закону и обычаю страны, все окна жилища обращены во внутренний двор. При искусственном исправлении стоп и последовательной атрофии мускулатуры нижних конечностей, ноги превращаются в подобие палок, так что ветер и тот сбивает подчас женщин на землю, словно карточный домик; при таких условиях далеко из дому не уйдешь. В основе странного и нелепого обычая самокалечения лежит отчасти слепое подражание привычке, выгодной для роста государства в смысле количества людей.