Китайцы. Особенности национальной психологии

Лишь моисты обращались к настоящей логике. Все постепенно исчезло, так как на это перестали обращать внимание еще во времена Конфуция и позднее. С тех пор как в Китае появилась письменность, всегда не хватало традиции поиска духовной свободы. Во многом это оттого, что в Китае не было веры в абстрактного духа (бога). Путь, по которому развивалась мысль китайцев, представлял собой сочетание фатализма, цикличности чередования инь и ян, церемоний и авторитаризма. Даосы были релятивистами, и это уничтожило абсолютизацию логики. Просто к ней потеряли интерес. Все три учения в Китае стремились держать народ в темноте, что и привело к искоренению логики.

Классическое деление китайских источников на цзин, ши, цзы, цзи («каноны, историю, философию, сборники») — это классификация, которая сделана без учета элементарной логики. В особенности это касается истории.

9. «Почему китайские литераторы (интеллигенция) столь “ничтожны”». Участвуя во всех политических движениях, они могут донести, оболгать, добить и т. п. Они в равной степени представляют и национальную гордость, и мораль, но не об этом речь. Истинными вдохновителями литераторов являются не Конфуций, Мэнцзы Лао-цзы, Чжуан-цзы, а Шан Ян, Хань Фэй-цзы и Ли Сы — эти трое оклеветанных.

10. «Западная культура строится на чувстве вины, а китайская — на чувстве стыда». Так думают многие, но на самом деле у китайцев это лишь конфуцианская оболочка, а в реальности — все тот же чистой воды легизм, сдобренный бесстыдством и абсолютизмом. Все конфуцианство построено на ложной маске. Все ее носят и прекрасно понимают, что таковы общие правила игры. Добро, о котором говорят мудрецы, не конкретно, потому что оно ложно. Нужно воспитать в себе самоуважение, если хотите избавиться от вышеназванной привычки.

Герои средневековых романов «Речные заводи» и «Троецарствие» расправляются со злодеями-чиновниками и прочими, защищая слабых. Вот почему они нравятся читателю. Ведь больше ждать защиты неоткуда.

Последний раздел повторяет название книги. Ли Мин говорит об этом так, будто у него кость застряла в горле. Он считает: нет народов, которые с рождения были бы умными или глупыми. Но если люди сами желают и твердо придерживаются политики «не меняться», то «глупость» становится их судьбой.

Что осталось для изучения в 5000-летней истории, кроме языка, народной медицины, музыкальной драмы, картин и книг? Все остальное, как и наука, при шло с Запада. Например, знаменитые пещеры Дуньхуан находятся в Китае, а наука дуньхуановедение развивается в Японии. Наука — это высокая степень абстрактной теории, которая может объяснять явления. Для этого нужны знания основных закономерностей логического мышления. С древнейших времен у китайцев мышление и практика разошлись. Конфуций говорил о «трех страхах»: страхе перед судьбой, вельможей и словами мудрецов. У Лао-цзы есть «три драгоценности»: милосердие, скромность и страх перед Небом. К «пяти глупостям», которые предлагал ликвидировать Хань Фэй-цзы, относились ученые, болтуны, страдающие манией величия, торговцы и рабочие. Только в учении Мо-цзы говорилось о том, что надо исследовать суть, выяснить причину и использовать сань бяо фа, т. е «формальную логику», которая могла бы развиться в сторону абстракции. Но по этому пути в Китае не пошли.

В завершение необходимо сказать несколько слов об уже упоминавшемся сборнике статей под названием «Критика болезненного состояния китайского характера», вышедшем под общей редакцией и при участии Хэ Цзунсы [131]. О содержании сборника говорят названия статей: «Мы должны стать людьми с большой буквы», «Слабые стороны китайского характера», «Китай, который мы еще помним», «Кто препятствовал модернизации Китая», «Кто помешал нашей свободе». Это статьи и таких корифеев китайской литературы, как Лу Синь и Шэнь Цунвэнь, и отдельных журналистов, пишущих на актуальные темы, связанные с важными проблемами психологии китайцев. Выход сборника еще раз подчеркивает огромное внимание в наши дни различных слоев общества к духовному возрождению китайской нации.

В последние годы в Китае снова появилось немало изданий, в которых отмечены национальные особенности представителей различных китайских провинций. Таковы, например, сборник статей под общим названием «Восточные, западные, южные, северные китайцы», составленный Чжао Умянем, Юй Цююем и Чэн Лимэем, в котором без малого 50 статей на эту тему [150], или книга Гао Чжимина под интригующим заголовком «Эти страшные чжэцзянцы» [75], где рассказывается о том, как здорово умеют зарабатывать деньги представители провинции Чжэцзян.

В настоящей главе достаточно подробно были описаны отличительные черты китайского национального характера. Китайским и зарубежным исследователям удалось всесторонне подойти к решению этой непростой задачи. В последующих главах мы постараемся установить и объяснить те факторы, которые оказывают непосредственное влияние на формирование статических и динамических компонентов психологии китайцев.