Китэгра. Книга 5

Книжечка в жёсткой обложке, упала на асфальт и вольный ветер, совсем иной ветер – тот, который сгинул с вятичами вместе, перелестнул страницы.

На одной из них, совершенно серьёзный лицом, с фотографии крошечной, смотрел на этот мир, Путята. В пиджаке каком-то, хмурый, немного моложе, чем был сейчас.

А ниже имя, наверное, то, что он носил и считал своим ещё час назад.

Алексей Васильевич Иванов, написано было там – Путята не знал этого, он просто не помнил.

14.

Смурные тучи медленно плыли по небу, практически полностью скрыв солнечный свет. Посреди дня, вдруг установился гнетущий сумрак. Жуткий и страшный сумрак…, но люди, стоявшие внизу, на площади, посреди не очень большого, но далеко и не маленького города, страха не испытывали. Совсем наоборот. В огромной толпе царило приподнятое настроение. Люди улыбались, вытягивали шеи, стараясь рассмотреть возвышение в центре площади и узкий мостик, выстроенный утром на скорую руку. Мостик проходил через всю площадь, превращался в маленькую лесенку и примыкал прямо к тяжёлым воротам тюремных башен, имевших крошечные камеры в три этажа, рассчитанные на пятьдесят душ. Обычно там содержалось душ сто, но это никого не смущало – преступник есть преступник. Тем более, если это такой отвратительно мерзкий и богопротивный преступник. Башни это их первый шаг к искуплению своих страшных грехов. Возвышение в центре площади – последний шаг на этом сложном пути. И сегодня его сделают трое узников. Почему толпа и пребывала в шумном возбуждении всего пару секунд назад. Глашатай прикрикнул на толпу и люди замолчали – сейчас их выведут, мерзких еретиков, поганых преступников этих.

Все люди смотрели туда, в сторону ворот тюремных башен. В предвкушении они ждали, когда ворота откроются, и начнётся самое интересное развлечение, какое было в этом городе с тех пор, как пять дней назад, уехал бродячий театр.

К слову, театр не весь уехал. Стройная фигуристая акробатка, сегодня сделает свой последний шаг - не получилось у неё уехать. Великий Инквизитор, изволивший отобедать в этом городке по пути в Святую Обитель, мгновенно признал в ней мерзкую ведьму, пытавшуюся навести порчу на весь этот край. Его-то не обманешь – один раз глянет и всё, сразу ведьму насквозь видит. Да и мало кто сомневался – больно уж красивая, без магии тут не обошлось, как пить дать.

Ворота открылись и Святые Отцы, нещадно молившиеся за души несчастных, в перерывах между пытками, вышли первыми, смиренно склонив головы и сложив ладони на груди в молитвенном жесте. За ними шли двое палачей в красных колпаках – потерянные души, берущие на себя грех кровопролития, но ничего не поделаешь, кто-то должен. Святые Отцы молились и за них.

Народ ахнул в восторге – сам Великий Инквизитор возглавил шествие по мосткам!

Ахали недолго конечно – Святые Отцы замедлились, толпа расступилась, и ведьм погнали вперёд. Спотыкаясь, некогда прекраснейшие на всю округу девицы, медленно брели по площади, гремя цепями на руках и ногах. Одежду с них не содрали, чему толпа возмущалась, но не долго – раз так надо, пусть так и будет. Тем более что на полпути, палачи всё-таки содрали грязную холщёвую хламиду с двух из трёх девушек – шикарные фигурки увидели они…, увы. Девушки были грязными, в запёкшейся крови, с распухшими суставами, все в гноящихся порезах, в общем, смотреть было не очень приятно. А вот их вопли, их искаженные страданием и ужасом лица – ух! Толпа взвыла от восторга и приступила ко второму любимому акту в этой регулярной пьесе – до первого уже скоро и вопли ведьм наполнят их сердца чистой радостью и благодарностью Богу, за его бесконечную милость. Конечно, немного будет вонять горелой плотью, но это так, мелочи.

Люди вооружились гнилыми помидорами, тыквой и другими овощами. И словно по команде, десятки вонючих овощей, полетели в ведьм, и так едва переставлявших ноги.

Одна девушка упала, выбив зуб о выступающий камень брусчатки, и протяжно застонала – народ ответил громким, весёлым и дружным хохотом.

Весельё расхлестало по площади широкой, средь добрых и мудрых людей, города этого…

Только трое, стоявшие у дальней стены, на каменном возвышении, что создавалось вовсе не для стояния там, а как постамент статуи, которую ещё неизвестно когда сделают – каменщик колдуном оказался. Правда сомнения были на этот счёт, так что в реке его и испытали. Привязали камень на шею и скинули – если колдун, то утонет обязательно. Если выплывет – Бог спас. Хотя вот старики говорят, что раньше наоборот было, если выплыл – ведьма, надо сжечь. Если утонул – бывает, невинного убили. Но ради благого дела убили, а значит, за грех не считается.