Китобой

— Доброе утро. Жохов Виктор, прибыл на судно для дальнейшего прохождения службы в качестве помощника гарпунёра — представился я, переступив порог кают-компании.

— Жохов! Здорова! Да, наслышаны о тебе — усмехнулся один из мужиков в фуражке, вытирая мокрое от пота лицо носовым платком и с усмешкой глядя на меня — Рог, так расписал тебя, что я уж подумал, что к нам пришлют черта с рогами и хвостом, а ты я сморю на человека похож.

— С капитаном Роговым у нас вышли некоторые недопонимания — начал оправдываться я, краснея как помидор.

— Ну да, как же, вся флотилия уже знает, что за «недопонимание» у вас с Рогом — ржёт мужик, и тут же подавив улыбку продолжает — только учти Жохов, если попытаешься что-то подобное провернуть на «Энтузиасте», я твой стручок вырву и акулам скормлю! Понял меня?!

— Понял, не дурак. Только хочу отметить, что проделал всё это я не по своей воле, а был сильно пьян. А вот напоили меня как раз по распоряжению капитана Рогова, так что тут можно сказать, что пострадавший как раз я. Обещаю вести себя прилично — посчитал я нужным хоть немного объясниться.

— Куда ты денешься, конечно будешь — это уже второй мужик подключился. Я так и не разобрался, кто из них, кто. Мужик махнул рукой в сторону норвежца и продолжил — знакомься, это Питерсон, наш гарпунёр и твой непосредственный начальник. Теперь дальше Жохов. Ты у нас помощником числишься, до тех пор, пока Гуржиев не поправиться, но учитывая то, что ты всё же штурман, то будешь включен в стояночную вахту, в ходовые вахты мы тебя включать не будем, тебе будет чем заняться кроме вахт. Кроме того, от обязанностей помощника Питерсона тебя никто естественно освобождать не будет. Ты понял? Хорошо, на первую вахту заступишь вместе с третьим помощником, что бы понял, что к чему, а потом сам. Сразу предупреждаю, на стоянке, у нас вахту несут все кроме старшего механика, капитана и старпома, и вахты по двенадцать часов. Сам должен понимать, людей не хватает, а ремонт надо срочно заканчивать.

Херли тут не понятного. Всё я блядь понял! То есть сейчас я буду дежурить на мостике по двенадцать часов, а в свободное от вахты время ишачить на норвежского рабовладельца! Ну а в плавании, все четырехчасовые вахты мимо меня, я безвылазно буду на палубе китов искать и с гарпунным хозяйством возиться! Волки позорные! Я молча выслушал распоряжение не пойми кого, потом по ходу разберусь кто из них, кто, и сделал вид, что меня всё устраивает.

— Теперь следующее — перехватил нить разговора второй из начальников — проживать будешь в кубрики матросов, тебе покажут место Гуржиева, вот его и занимай. Все каюты заняты. Не пить! Особо тебя предупреждаю, на судне сухой закон! Сейчас Рау, это наш кок, проводит тебя и покажет куда можно положить вещи, десять минут тебе времени, а потом поднимайся на мостик и заступай на первое дежурство в составе действующей вахты. В этот раз смотришь просто, что и как у нас делается, до окончания вахты восемь часов, так что разберёшься. Всё, свободен, если какие-то вопросы возникнут, спросишь у мужиков.

И я поперся за коком искать свою койку. Похоже тут на «Энтузиасте» все жестко и насчёт меня у них особое распоряжение вышестоящего начальства. Ничем другим я не могу объяснить то, что меня сразу просто раком поставили. Да и вообще, как это возможно, чтобы человека, который только прибыл на судно сразу на вахту ставили? А познакомиться с людьми? А на раскачку время дать? Хрен с ним, мне бы только сейчас немного адаптироваться, а потом я придумаю как быть.

Через десять минут я стоял на открытом всем ветрам мостике и знакомился с третьим помощником капитана и составом вахты. На вахту тут на стоянке заступает четыре человека: вахтенный помощник капитана, вахтенный матрос, вахтенный рулевой и вахтенный механик. Сейчас и я тут пятым. С матросами всё понятно, они просто ведут наблюдение, механик сидит у себя в машине, ну а помощник капитана рулит всеми работами, пока начальство изволит попивать чаёк. Отлучаться с мостика нельзя, только если с разрешения в гальюн сбегать, даже прием пищи тут происходит. Двенадцать часов зимой на морозе тут стоять!

Неприятности мои начались практически сразу. «Трудфронт» далеко, на плавбазе Жохова никто не знал, а тут знакомца встретить довелось, и ладно бы я его помнил, так ведь память Жохова мне не доступна! Это же жесть какая то! Ну вот не помню я никого! Были у меня в той жизни друзья близнецы, так вот они мне рассказывали, что очень, в своё время, пугались незнакомых людей, которые подходили к кому-либо из них с полной уверенностью, что ты их должен знать. То один по морде получит за второго, то второй с девушкой поругается из-за того, что незнакомая дама начинает ему при невесте претензии предъявлять… Минусов быть близнецами примерно столько же, как и плюсов и неизвестно чего больше. Вот и я себя сейчас так же почувствовал, когда третий помощник капитана с ехидной усмешкой поздоровался со мной.