Китовый ус

— Да знаешь ты его, такой высокий, наглый, с баками. Работал в журнале, затем на год послали за границу. На белой «Волге» ездил. Не знаешь? Тогда, наверно, слышал. Это тот самый, который за границей язву нажил, на машину деньги приберегал. За год на «Волгу» накопить не так просто. И он ходил в магазинчики, где продаются продукты по дешевке для собак, кошек. Разной требухой, по-нынешнему субпродуктами, год и по-питался. Вернулся, старичок, с колоссальной язвой, лег на несколько месяцев в больницу, а вышел — купил машину.

— Так это — эээтот Славин? — поразилась Валентина. — Какая блистательная пара, боже мой! И этот Славин представлял нас там, в собачьих магазинах! Господи, какой позор! Современные штольцы… Это уже не наш тип человека, это уже американцы — деловые, бездуховные, расчетливые. Черт с ними, пусть хватают или, как но-ихнему, хапают машины, ковры, квартиры, дачи, а сейчас книги, книги, которые из духовной ценности превращают в ценность материальную, но должны же будут они в конце концов нахвататься, обожраться и отравиться благами. Ведь таких уже немало, у которых есть все, а они не останавливаются!

— Мать, ты несколько драматизируешь ситуацию, — лениво возразил Руслан. — Мы все не бессребреники, каждому хочется жить обеспеченнее, богаче. Естественное желание. Скажем, я понимаю человека, когда он в туалете ставит импортный унитаз. Лучше они сделаны, что и говорить. Но вот когда человек два-три месяца гоняется за модным голубым унитазом, может, у него в белый не так получается, то я этого человека уже не понимаю. Есть что-то патологическое, если человек считает, что с голубым унитазом у него больше достоинств, нежели с белым. Я что-то не припомню случая, мать, чтобы кто-нибудь отравился благами, остановился. Твой гороскоп — это эмоциональное отношение к проблеме, а не истинный прогноз. И я бы на твоем месте, старичок, оставил сына Антонине. Он у Романа и Тони пройдет такую закалку, такую школу!

— Руслан, что ты говоришь? Ты соображаешь, что говоришь?

— Послушай, мать, возможно, мой вывод кажется странноватым, однако это единственно правильный выход из создавшегося положения. И вот почему. Кто таков Грахов Алексей Степанович? Изволь: крестьянский сын, со здоровой основой в смысле нравственности, хороший парень, что, как известно, не профессия, способный малый, но с кучей комплексов. Вот, например, чисто граховский комплекс: куда нам со своим рылом в калашный ряд. Он скромен, совестлив, сердечен, добр и так далее. Достоинства у него прямо-таки — непреходящие ценности. Но всем нам нужно пройти целый виток по спирали развития, назовем его, допустим, материально-техническим витком, к которому Грахов безразличен, иногда он поеживается от нового, не понимая многого, потому что занят самокопанием, поиском каких-то вечных истин, которые давным-давно найдены. Он увлекается самим процессом поиска, и на здоровье! А виток нам надо пройти, и поэтому какого черта делать ему из своего сына безвольного интеллигента во втором поколении? Грахов еще вполне может вернуться к земле, в крестьяне-интеллигенты, что ли. Ведь у него как у каждого идеалиста есть мечта: стать сельским учителем, поставить домик, копаться в огороде, вести здоровый и достойный образ жизни. Но это только мечта, хотя и не исключено, что он может так поступить. А его сын уже не вернется, он и дороги туда не будет знать, потому что основательно оторван от земли, а с другой стороны и интеллигент из него может выйти пока условный, формальный интеллигент. Так вот пусть пройдет школу у Романа и Тони. Граховым-отцом он еще будет, только не безвольным, без папиных комплексов, которые обрекают все его достоинства на бездействие. Сыновья должны проходить выучку, старичок.

— Решительно не согласна с тобой! Во-первых, может, как раз мы все после твоего витка явимся во всеоружии научно-технического прогресса к таким граховым и скажем им большое спасибо, что все человеческое они-то как раз и сберегли. Граховы должны оставаться самими собой, и парню есть у кого учиться и с кого брать пример, со своего отца, с отца его отца, с прадеда и прапрадеда. Во-вторых, Грахов ведь от силы скромен, хотя скромность эта беспечна, и в-третьих, почему нам для твоего витка надо становиться на время какими-то американцами?

— Мать, дались тебе эти американцы!

— Не спорю. Но если мы в погоне за материальными благами станем на время какими-то другими, не будем самими собой, то мы этими другими останемся навсегда. Грахов, не отдавай своего сына ни в какие выучки! Мы с тобой еще поборемся за него!

Грахов сидел молча, отстраненно, спор Руслана с Валентиной наскучил ему, он ждал, когда они прекратят его, потому что захотел спать. Ему казалось, что они спорят не о нем, а о другом, непохожем на него человеке, к тому же не живом, абстрактном.

Поэтому он сказал им, что напрасно они делают его фамилию нарицательной, лучше всего сейчас бы отдохнуть.

— Ух ты! Уже первый час! — спохватилась Валентина. — Спать! Завтра у всех много дел…