Киты по штирборту

Та нахмурилась:

— Испытания?

— Окончание гимназии. Я не захотел терять год, дядька Мирон поддержал эту идею и договорился в местной гимназии, так что я буду проходить выпускные испытания вместе со своими сверстниками. Сегодня как раз первые. Математика и словесность, — объяснил я, спохватившись.

Совсем забыл, что раньше на эту тему мы с Хельгой не разговаривали. Она постоянно пропадала на службе, работая с картами и отрабатывая предстоящие нам в скором времени маршруты, и домой возвращалась настолько усталая, что грузить ее еще и своими делами мне казалось просто… в общем, жаль мне ее было. Никогда бы не подумал, что у штурмана может быть столько работы вне рейса, честное слово.

— Ты уверен, что сдашь? — с явным беспокойством поинтересовалась дочь Завидича.

Я улыбнулся. Хельга, может быть, и производит впечатление педантки, но она искренний и добрый человек, а уж по отношении к своим…

— Не волнуйся, сестренка. Я же не зря столько времени над учебниками корпел, — подмигнул я ей.

Хельга вздохнула и, взъерошив с таким трудом уложенные волосы на моей голове, усмехнулась.

— Да, а я-то думала, что это он в книжки зарылся, словно библиотекарь какой? А он, оказывается, к выпускным готовился. Что ж, удачи тебе… братик, — с толикой язвительности закончила она.

Ну хоть сама на себя похожа стала! А то в последнее время Хельга больше на тень походит, чем на человека. Совсем ее Гюрятинич замучил.

Вызывать по телефону «емельку» для того, чтобы проехать два квартала, было бы глупо. Так что после завтрака я прихватил выправленные дядькой Мироном документы, надел плащ и шляпу, к счастью, не котелок. Когда речь зашла о покупке головного убора, я, только представив себя в шляпе-котелке, чуть не икал от смеха, и сумел настоять на покупке обычной широкополой шляпы, убедив Хельгу, что тринадцатилетний мальчишка в официальном костюме-тройке и так выглядит как минимум комично, а если на него напялить еще и котелок, то полчаса смеха будет гарантировано всем окружающим. Хельга тогда долго спорила, но в итоге, хоть и с явным недовольством, уступила. А сейчас окинула меня изучающим взглядом и…

— Все-таки я правильно поступила, настояв на покупке этой шляпы, — заключила она. — В котелке ты бы выглядел пародией на взрослого. А так, вполне приличный молодой человек, даже щеголь. Девушкам должен понравиться.

И рассмеявшись — так ее позабавила моя перекосившаяся физиономия, — вытолкала меня за дверь. Как это называется, а? Женская логика, да? Оксюморон!

— Он не девушкам сейчас понравиться должен, а гимназической комиссии! — загудел у открытой двери дядька Мирон, как всегда ухмыляясь в усы. — Удачи, Кирилл!

Кивнув, я вздохнул и, приведя в порядок мысли, направился по дорожке к калитке. Миновав сквер, куда в последнее время выходил, чтобы подышать свежим воздухом и отдохнуть от зубрежки, я свернул на Кленовую улицу и, заслышав бой часов на башне управы, прибавил ходу. Одиннадцать. До начала испытаний остался час.

До гимназии идти недалеко, но ведь мне еще нужно будет отыскать нужный кабинет. Да и приглядеться к другим экзаменующимся не мешает. Посмотреть, послушать, может, что интересное о комиссии узнаю. Тоже полезно.

Гимназия встретила меня гомоном и любопытными взглядами гимназистов в темно-зеленой форме с надраенными до блеска медными пуговицами.

Глава 6 Здравствуй, школа, мордобой

Появление в «макарьевской» мужской гимназии незнакомого сверстника, да еще и в партикулярном платье, вызвало у гимназистов немалый интерес. Правда, лишь учащиеся старшего и выпускного классов демонстрировали его открыто. Младшеклассники старались не высовываться, хотя любопытные физиономии малявок мелькали на пути гостя с завидным постоянством.

— Горский, не видел, что это за фанфарон такой объявился у нас в гимназии? — Уже начавший ломаться голос заставил одного из выпускников отвлечься от беседы с приятелем.

Обернувшись, названный бросил короткий взгляд в сторону поднимающегося по лестнице ровесника, прищурился и, мысленно чему-то кивнув, наконец обратил внимание на окликнувшего.

— Нет, — лениво проговорил Горский, сняв форменную фуражку с лакированным козырьком, взъерошил и без того непослушные темные вихры и холодно усмехнулся в лицо собеседнику.

— «Нет, не видел»? Или «нет, не скажу»? — ничуть не смутившись под насмешливым взглядом, упрямо набычившись, рыкнул тот.

— Какая разница? — качнул головой Горский и усмехнулся. — А тебе что за дело до него, Кульчич? Ну поселился в нашем конце[5] новенький, пришел в гимназию устраиваться, должно быть. Что за шум? Беспокоишься о возможных конкурентах? Так выпуск уже… что тебе до школьных дрязг теперь-то?

— Низо-овский[6], — тихо прошипел Кульчич и, презрительно скривившись, ушел.

Горский глянул вслед удаляющемуся однокашнику и, довольно хмыкнув, вернулся к разговору с прежним собеседником, молчавшим во время короткого диалога выпускников.