Киты по штирборту

Скинув плащ и повесив его на сгиб локтя, я снял шляпу, вздохнул и, старательно игнорируя любопытные взгляды окружающих, направился к гардеробной. Благо указатель ее местоположения висел под потолком холла.

Избавившись от верхней одежды и отблагодарив гардеробщика, пожилого бородатого дядьку, куной, то есть сотой частью гривны, развернулся, чтобы отправиться на поиски места прохождения испытаний. Не тут-то было.

— Прошу прощения. — Довольно низкий, но еще не ломающийся мальчишеский голос заставил меня притормозить.

Передо мной остановился невысокий худощавый гимназист с умным лицом, кажется готовым в любую секунду расплыться в насмешливой улыбке. Непослушные темные, почти черные волосы, выбивающиеся из-под лихо заломленной фуражки, серые, но живые, смотрящие с нескрываемым любопытством глаза, курносый нос… где-то я его уже видел. Причем недавно… хм…

— Вы же гость Хельги Завидич, да? — уже чуть тише произнес мой визави.

— Можно сказать и так, — медленно кивнул я.

— А я ваш сосед, у нас сады примыкают друг к другу, — улыбнулся парень и тут же хлопнул себя ладонью по лбу. — Ой, прошу прощения, мое имя Михаил Горский.

— Кирилл… Завидич. — Интересно, и что этому «соседу» от меня понадобилось?

Глава 7 Знакомства и планы

Сосед оказался довольно забавным типом… и настоящим кладезем знаний об окружающем мире. Все-таки я почти ничего не знаю не только о Новгороде, но даже о соседях! Слишком уж закопался в книги, так что не нашел времени даже на то, чтобы как следует познакомиться с окрестностями нашего дома. В общем, удачное знакомство. Да и мы быстро нашли общий язык, зацепившись за интересную обоим тему, а именно воздухоплавание. Михаил грезил о небе, пожалуй, не меньше, чем я, но его привлекал не столько сам полет, сколько возможность путешествовать, которую тот дарил. Сын известного в определенных кругах новгородского путешественника, он явно унаследовал от отца непоседливость и любопытство исследователя. Об Иване Федоровиче Горском я слышал. Даже читал несколько его очерков о Китае, который тут по-прежнему именуют Катаем. Феноменальный человек… исколесивший полмира, умудрившийся стать своим даже в закрытой Японии, Нихоне по-здешнему. А его описания нравов и традиций жителей разных стран, больше похожие на полноценные научные труды, разве что написанные популярным, простым для понимания языком? Должно быть, некогда именно такие люди открывали новые земли и щедро дарили их своим правителям.

Услышав мою похвалу в адрес его отца, Михаил неожиданно покраснел и признался, что я первый из известных ему сверстников, кто оказался знаком с работами его батюшки.

За разговором мы и не заметили, как оказались у кабинета, в котором расположилась проводящая выпускные испытания комиссия, и отвлеклись, только когда нас одернули, попросив вести себя потише, собравшиеся у дверей кабинета гимназисты, сосредоточенно листающие тетради и учебники, словно силясь за полчаса выучить все то, мимо чего беспечно проходили весь учебный год… или все три. Перед смертью не надышишься…

— Это точно, — хохотнул Горский.

Я что, вслух это сказал? Вон как ученики на меня косятся. Того и гляди покусают.

— Хм, Михаил, а тебя, я смотрю, грядущее испытание не беспокоит, а? — тихо поинтересовался я.

— Математика… фи! — вздернул и без того курносый нос Горский. — Меня батюшка учит. По сравнению с прокладкой курса от Новгорода до Берлина выпускные задачи — это такая ерунда!

— Думаешь идти на штурмана?

— Да, — коротко, но веско ответил Михаил. Уверенно так. Хм…

— А я вот задумываюсь о капитанском патенте. — Я поделился с новым знакомым своей идеей.

— Ну, так далеко я не загадываю, хотя мысль интересная… — улыбнулся Горский. Он вообще улыбчивый парень. — Значит, встретимся в училище, а?

— Это вряд ли. — Я развел руками. — Я буду учиться заочно, если сдам все выпускные на «превосходно».

— Жаль… значит, я окажусь единственным младшим на курсе. И подозреваю, что это будет некомфортно, — вздохнул искренне расстроившийся Горский.

— Намерен поступать в училище в этом году? — Я уважительно взглянул на собеседника.

Одно дело я… с моими знаниями из той жизни. И совсем другое — привыкший к совершенно иному темпу учебы Михаил. Ему-то приходится учить вдвое больше материала… а все потому, что уровень выпускного класса здесь совсем не соответствует уровню первого курса училища. Хочешь продолжить учебу после гимназии? Будь добр, подтяни знания, позанимайся с репетиторами, а если не хватает денег, то поработай, начни с самых низов в той профессии, которой решил учиться. Учеником мастера, так сказать. Сурово? Зато избавляет от вала желающих получить образование для галочки или поступающих абы куда приткнуться. Собственный пот и расходы на учителей живо отваживают случайных людей. Зато остаются те, кто всерьез решил идти по выбранной стезе. А это значит, что в стране прибавится крепких профессионалов своего дела… куда ни глянь, одни плюсы, однако.