Кью

— Есть и другие люди, с которыми мы должны встретиться до аудиенции у султана. Заканчивай быстрее, Самуэль ждет тебя уже целую вечность. Порядки этого города превратили тебя в законченного лентяя.

Он бросает кусок мыла в воду, фонтаном брызгающую мне в лицо. Протягивает мне большое полотенце:

— Пошевеливайся!

***

На громадном крытом базаре можно найти все, что душе угодно. Пройдя между невероятным количеством скамеек по узким коридорам, тянущимся вдоль лавок, в сопровождении Самуэля и Йозефа, направляющих мои неуверенные шаги, мы входим в заведение, где выставлены специи и злаки.

Воздух наполнен всеми мыслимыми ароматами. Повсюду внутри — низкие столики, ковры и кушетки, занятые людьми, увлеченными деловыми переговорами, болтающими или курящими кальян. Два жирных улыбающихся турка выходят нам навстречу, изгибаясь в любезных поклонах. Один горячо обнимает Йозефа, затем обращается ко второму:

— Это знаменитейший Йозеф Насси, вошедший в легенды. А это — его брат Самуэль, прославившийся не меньшим мужеством. — Он сияет. — В Венеции эти люди, известные как Жуан и Бернардо Микеши, считаются главными врагами Светлейшей за все, что они сделали для наших друзей. Если они вернутся в Венецию, их, без сомнения, распнут на колонне Сан-Марко.

Оба смеются от удовольствия, его компаньон заметно удивлен.

Очередь говорить Йозефу, сефарду:

— Но все это не исключает, что мы вернемся туда однажды. Несмотря на своих хозяев, Венеция — великолепный город. Господа, представляю вам моего компаньона, Исмаэля, Путешествующего по Миру, того, кто добрался сюда из холодных северных земель, пережив все мыслимые и немыслимые приключения и став врагом всех правителей Европы.

Оба толстых торговца вновь кланяются с совершенно равнодушным видом.

Они предлагают нам сесть, один из них начинает наполнять чем-то кальян, второй просит Йозефа рассказать его товарищу о невероятном бегстве из Венеции.

— В другой раз. Нас ждут при дворе, и я не хочу терять то немногое время, которое у нас осталось, на пустые россказни. Лучше поговорим о делах.

— Конечно же. — Моментально следует хлопок в ладоши, и мальчик в белой тунике приносит поднос с дымящимся кувшином и несколькими чашками.

Слуга разливает дымящуюся жидкость с сильным незнакомым ароматом. Я смотрю на Йозефа. Он обращается ко мне на фламандском, языке далеких времен Антверпена:

— Именно это дело мы и собираемся обсудить. Попробуй.

С подозрением делаю глоток. Горячая жидкость льется в

горло: сильный, чуть горьковатый вкус, затем — неожиданное ощущение прилива сил и обострения чувств. Я делаю еще один глоток, и на языке остаются зернышки.

— Замечательно, но я не понимаю…

— Это называется кофе. Его зерна собирают с растения, распространенного в отдельных районах Аравии.

Торговец вручает нам мешочек с зелеными бобами, и Йозеф берет оттуда пригоршню.

— Их жарят и перемалывают в порошок, а потом заваривают кипятком. В Европе от этого напитка сойдут с ума! — Он интуитивно ощущает мое недоумение. — Султан не скрывает, как высоко ценит услуги и сведения, которые мы ему предоставляем, но всегда надо иметь и другие идеи, несколько дел, которые можно развивать. Поверь мне, в Европе множество людей, один за другим, оценят те маленькие удовольствия, которые придают жизни вкус.

Я улыбаюсь и думаю о своей ванне, полной горячей воды.

Йозеф продолжает:

— Здесь уже открылись заведения, где можно отведать этот тонизирующий напиток. Такие местечки, как это, где можно поговорить, заключить сделку и покурить табак из этих фантастических трубок с водой. Вот увидишь, понадобится совсем немного лет, чтобы ввести подобные привычки и в Европе. Нам надо лишь начать рассылать мешочки с этими драгоценными бобами по нашим торговым путям и показывать, как их использовать.

— В Европе не ценят удовольствий, Йозеф, ты это знаешь.

— С Европой покончено. Теперь, подписав этот договор, они снова начнут воевать между собой, лелея варварскую мечту о мировом господстве. Весь остальной мир принадлежит нам.

Мальчик-слуга вновь наполняет чашки.

Я делаю глубокую затяжку из кальяна. Все тело расслабляется, и я растягиваюсь на кушетке.

Я улыбаюсь. Не существует такого плана, в котором можно было бы все предусмотреть. Одни воспротивятся ему, другие дезертируют. Время по-прежнему будет награждать победами и поражениями тех, кто продолжит борьбу.

Я с громадным удовольствием делаю новый глоток.

Мы заслужили тепло наших бань. Возможно, эти дни пройдут без болей.

Никогда не стоит следовать какому-то плану.

Лица, города, документы