Кью

Но не для того, чтобы судить о банкирах, я был послан в Аугсбург. Таким образом, что касается кредита, который Ваша Милость дозволили открыть на мое имя, Фуггер заявил, что для него честь иметь среди своих клиентов человека, пользующегося таким уважением, как Ваша Милость, и что сожалеет о том, что не имеет возможности познакомиться с Вами лично. Он счел необходимым снабдить меня символом, который позволит его представителям узнавать меня в каждом городе империи и позволит мне брать деньги в любом из его банков, что гарантирует мне полную свободу передвижений. По причинам, о которых можно догадаться без труда, он не захотел информировать меня о размерах кредита, оставив мне лишь предполагать, что может скрываться под словом «неограниченный». Со своей стороны, Господь не позволил, чтобы я возжелал просить чего-то большего, словно не испытываю доверия к Вашей Милости. Получив причитающееся мне, я позаботился сообщить Вашей Милости, что буду пользоваться привилегией, которую он мне гарантировал, разумно и бережливо и, насколько это в моей власти, ежемесячно предварительно ставя в известность моего Господина обо всех суммах, поступивших в мое распоряжение.

Мне остается лишь вновь поблагодарить Вашу Милость за Вашу бесконечную щедрость и постараться добиться Вашей признательности в ожидании новых указаний.

Да пусть Бог милосердный дарует здоровье и благоденствие моему Господину и своим великодушием не обойдет и недостойного слугу Святой Церкви Его.

Q. Из Аугсбурга, 22 июня 1526 года.

***

Письмо, отправленное в Рим из имперского города Аугсбурга, адресованное Джампьетро Караффе, датированное 10 июня 1527 года.

Известие о том, что Вы, Ваша Милость, живы и здоровы, наполнило мое сердце радостью и окончательно избавило от боли, не дававшей мне спать в эти ужасные дни. Одна мысль о том, что трон святого Петра вновь разграблен вандалами, студит кровь в моих венах. Я стараюсь гнать от себя ужасные видения и мысли о смерти, которая могла в это время постигнуть столь выдающегося человека. Никто лучше Вашего преданного слуги не знаком с жестокостью и безбожием немцев, грязных солдат, накачивающихся пивом и не уважающих ни одну власть, ни одно святое место. Мне прекрасно известно, что разграбление церквей, обезглавливание статуй святых и Пресвятой Богородицы они считают заслугой перед верой и лучшим развлечением.

Но, как Ваша Светлость изволили подтвердить в своем послании, скандал не должен оставаться безнаказанным. Если Всемогущий Господь сумел покарать этих наглых зверей, послав им чуму, Он не преминет наказать и тех, кто выпустил их из клетки, позволив захватить всю Италию. Если не перед лицом Папы, император должен ответить за это перед лицом Господа.

Габсбург лицемерно заявил о своем неведении, что в его войске, как и в войсках его князей, скрывались целые толпы еретиков — лютеран, не имеющих уважения ни к кому-то, ни к чему-то. Фактически я имею все основания считать, что поручение итальянской кампании именно Георгу Фрундсбергу и его ландскнехтам не было простым совпадением. Здесь, на севере, они прекрасно известны своей жестокостью и своим безбожием, как и симпатиями, которые они питают к Лютеру. По правде говоря, я не удивлюсь, если то, что сегодня кажется результатом набега варваров-наемников, завтра окажется плодом военного плана, в котором был заинтересован сам император. Ограбление Рима ослабило Папу, отдав его, беззащитного, в руки Габсбурга. Последний, таким образом, обеспечил себе способ стать одновременно и спасителем христианской веры, и тюремным надзирателем за Святым Престолом.

Мне не остается ничего иного, как присоединиться к твердым и решительным словам Вашей Милости, обвиняющим Карла, подтверждая, что Карл напрямую бесстыдно угрожает автономии церкви и должен заплатить за последнее немыслимое оскорбление.

Таким образом, я молюсь Всевышнему, чтобы Он помог мне разобраться в великой тайне беззакония, которое окружает нас, и дать возможность Вашей Милости противостоять тому, кто провозглашает себя защитником Святой Римской церкви, но настолько лишен совести, что позволяет своей грязной солдатне грабить ее.

Заверяю Вас в своей верности, от всего сердца целую Ваши руки.

Q. Из Аугсбурга, 10 июня 1527 года.

***

Письмо, отправленное из имперского города Аугсбурга, адресованное Джампьетро Караффе, датированное 17 сентября 1527 года.

Мой благороднейший господин.

В это время, отягощенное неизвестностью, мне остается лишь уповать на милосердие Божье, зная, что его свет, отраженный добротой Вашей Милости, прольется и на меня и сможет показать этому недостойному смертному путь во тьме, которая нас окружает. И поэтому я готовлюсь сообщить обо всем, произошедшем здесь, в прогнившем сердце империи, в надежде, что хотя бы одно из моих слов будет полезным в планах Вашей Милости.