Киви

Но это не значит, что все в новозеландском сельском хозяйстве обстоит благополучно. Лучшие земли и самые большие стада находятся в руках богатых фермеров. Из 90 тысяч ферм крупных всего около 7 тысяч, но зато на них приходится более половины всех используемых земель и большая часть скота. В овцеводстве, например, крупным фермерам, имеющим более тысячи голов овец каждый, принадлежит четыре пятых всего поголовья овец в стране. В то же время мелкие и средние фермеры, а их свыше 60 процентов из общего числа фермеров-овцеводов, владеют всего одной пятой поголовья овец.

Ничем не отличается от этого и положение в мясном И молочном животноводстве и в земледелии. Если крупные фермеры получают весьма солидные доходы, то участь мелких фермеров довольно плачевна. Они находятся в кабале у сельскохозяйственных банков и у компаний по продаже сельскохозяйственных машин в рассрочку.

На поверку частенько оказывается, что мелкий фермер имеет лишь видимость самостоятельного хозяина. Только работая от зари до зари, он может удержаться на своем небольшом участке земли, который обычно бывает заложен в земельном банке и фактически уже ему не принадлежит.

— Мне и мужу приходится нелегко, — рассказывала нам одна из фермерш. — Все наше хозяйство — несколько коров, а этого недостаточно, чтобы свести концы с концами. Ведь у нас трое — детей. Мы работаем еще и на стороне. Вдвоем выполняем обязанности почтальона. Чередуемся. Полдня каждый из нас работает па фермер полдня разносит письма. Даже поговорить друг с другом за день не удается.

То, что у бедных фермеров положение трудное, признают все. Но интересно, что когда мы говорили с фермерами побогаче, то и в их высказываниях слышались нотки тревоги.

Что же волнует богатых фермеров?

Дело в том, что все их благосостояние связано со сбытом их продукции за границу, и прежде всего в Англию. Новая Зеландия исторически развивалась как «заморская ферма» этой страны. Благополучие новозеландского фермера, как и вообще новозеландца, целиком зависело и зависит от того, намазывает ли англичанин ломтик хлеба за завтраком новозеландским маслом или датским, покупает ли английская домашняя хозяйка в мясной лавке новозеландскую баранину или аргентинскую.

До последнего времени все обстояло хорошо. Англичане ели новозеландское масло и баранину, и новозеландцы могли спать спокойно.

Но положение изменилось. Начав переговоры о вступлении в западноевропейский «Общий рынок», английское правительство явно было готово поступиться интересами своей заокеанской фермы, соглашаясь на введение пошлин на товары, поступающие в Англию из Новой Зеландии.

Нужно было спасать положение. В Англию стали приезжать один за другим новозеландские министры. Они взывали к «благородству страны-матери» и убеждали ее не допустить разорения «страны-дочери».

Перед мысленным взором новозеландцев все чаще стала возникать мрачная картина начала 30-х годов, когда Англия, сжатая тисками кризиса, резко сократила закупки новозеландской сельскохозяйственной продукции. Новой Зеландии грозил экономический крах. Безработица достигла ужасающих размеров. Более двух пятых взрослого мужского населения не имело работы. На пастбищах паслись десятки миллионов овец и миллионы коров, но шерсть, мясо и молоко были «не нужны». В то же время тысячи рабочих в городах голодали.

Чтобы занять безработных и предотвратить взрыв недовольства, правительство создавало специальные трудовые отряды, которые использовались на строительстве дорог, на лесопосадках. Вместо заработной платы рабочие в этих отрядах получали кое-что из одежды и скудную еду из общего котла.

Каждый новозеландец, проезжающий через большие лесные массивы вблизи Роторуа, где ровными рядами выстроились тридцатипятилетние сосны, неизменно вспоминает, что они были посажены руками безработных. Мы видели эти леса, этот «памятник великой депрессии», как назвали их наши спутники.

Сейчас все большее число новозеландцев начинает понимать, что их страна не может и не должна уже больше развиваться как заморская ферма Англии, если она не хочет в один прекрасный день оказаться перед катастрофой.

ОМАРУ И ТИМАРУ

ДОРОГА от Данидина к Крайстчерчу идет через Омару и Тимару, два небольших провинциальных города. Вплоть до Тимару она почти все время вьется по обрывистому берегу Тихого океана. Между обрывом и океаном тянутся узкие ленты песчаных пляжей.

Омару известен своим любопытным географическим положением. Он лежит как раз на полпути от экватора к Южному полюсу. Это новый город, выросший в основном после войны. Одноэтажный, как и большинство новозеландских городов, он отличается от них более современной архитектурой. Нам понравилось, что окна во многих жилых домах занимают чуть ли не целую стену.