Клад

— Я знаю: у нас различные подходы… Нахожу это закономерным. Ведь каждый истинный ученый идет к цели своим путем. Немало гипотез и прогнозов насчет рудного края было высказано до нас. Во всякой осмысленной теории недр имелись преимущества и недостатки. Мне кажется, перебирать сейчас ошибки других все равно что рыться в чужом белье. Если угодно, вот мое предложение: оставить до лучших времен реестр просчетов. Вместо того чтобы латать дыры обветшалых теорий, надо выработать двуединый метод новой разведки, взяв все лучшее из вашей предпосылки о трехэтажном размещении руд и моей симметричной теории расположения залежей по всей площади края. Ценя ваш вклад в геологическую науку региона, я заранее согласен на компромисс. Пусть разведчики руководствуются нашими совместными рекомендациями. Результаты покажут, кто оказался больше прав, кто меньше. Как сказал поэт, «сочтемся славою».

Снурникова возмутило это предложение. Он заявил сердито:

— А что ждет наших бурильщиков, если мы оба заблуждаемся, коллега? Вы убеждены в непогрешимости вашей теории, я тоже ценю свой опыт. Но, как говорят, не вполне… Потому и не настаивал так долго на своем, хотя по-воловьи упрям. Выверял расчеты, набирал десятилетиями данные, подтверждающие… Ждал новой вспышку озарения… Моя гипотеза — никакая не половина другой, она или нечто целое, или совсем нуль без палочки.

— Зачем такое самоуничижение? — изумился в свою очередь более сдержанный Табаров. — Я знаю, вы человек скромный, это похвально. Да ведь так недолго зарыть талант в землю! Каждый из нас шел избранным путем к прочтению книги недр. И все же в ряде мест обширного региона ваши прикидки совпадают с моими исчислениями. Разве это случайно?.. Значит, оба мы крутимся вокруг вероятной удачи! Нисколько не сомневаюсь! Возьмите тот же Актас. Я прогнозировал для него три рудоносные структуры. Одна из них подпирает ту самую площадку, где по вашей рекомендации ведет поиск буровая служба комбината… Разве это не совпадение наших с вами прогнозов?

— Совпадение, говорите? — повторил Сергей Архипович. — Может, вы правы. Но и совпадения нуждаются в проверке. Судьба нас вроде бы породнила на Совиной сопке. Верю, не случайно! Допускаю мысль, что ваша теория более обоснованна, чем моя. Да ведь вот беда: руды на Совиной может не оказаться ни по вашим расчетам, ни по моим предположениям. Поэтому потерпим, коллега, до завершения начатых поисков. Ко всему прочему меня несколько удивляет, почему оба мы оказались со своими прогнозами на Совиной именно в этом году, а не раньше, когда там еще не начинали бурения?

— Ну, что ж, проверяйте… Если располагаете достаточным временем. — Табаров усмехнулся. — Ну, а вдруг разведчики все-таки обнаружат сырье именно в предсказанной нами точке?

— Я был бы только рад! — воскликнул Снурников и тут же попросил: — Нельзя ли, коллега, немного попроще изложить суть симметричной теории, чем это сделано в монографии? Чем она отличается от других? На какие опыты вы опираетесь в доказательствах своей правоты?

Табаров не поспешил с ответом. Он заметно переживал отказ Снурникова от сотрудничества с ним в обнаружении путей к руде.

— Уважаемый Сергей Архипович, — проговорил Табаров, сдерживая свое недовольство примитивной, как он считал, постановкой вопроса. — При внимательном чтении моей работы вы могли бы уловить суть поисков. Ваших трудов я не читал, не довелось… И коль вы предлагаете именно такую форму знакомства, а я у вас гость, не лучше ли начать с вас?

Снурникову стало дурно от такой постановки вопроса: с кого начать изложение теорий? Гость-то он гость, это верно. Но приезжий вдвое младше по возрасту. Но вот не преминул плюнуть в бороду старца!

— Вы, голубчик, сами обмолвились о том, что работали в наших фондах. Снурникова не обязательно знать как человека… Повторяю — не обязательно… Но можно ли пользоваться фондами и не заметить предложенных мною способов разведки? О них в каждом томе институтских записок, в любом отчете геологических экспедиций. Нелишне вспомнить: два с половиной века люди берут в этих местах руду. Значит, думали о нашем ремесле задолго до Снурникова. Забывать о таких вещах предосудительно для любого ученого, постыдно для науки, которую мы представляем… Извините за напоминание очевидных истин.

— Охотно извиняю! — подхватил Табаров. — И все же возникает вопрос: если вы опираетесь на опыт рудознатцев двух веков, почему нынешние разведчики не используют ваше учение в должном объеме?