Клад Александра Великого

Мы были мальчишками военных времён. Так что, хорошо понимали, что это за штука? Мы забрали «взрыватели» и двинулись дальше. Поймали десять штук сусликов, по пять на брата, а к вечеру вернулись домой.

Нужно сказать, что Володя давно опасался, что кто-нибудь из голодных соседей заберётся к ним ночью во двор и украдёт его милых зверьёов. Поэтому, он не придумал ничего интереснее, чем установить на садке охранную сигнализацию.

Для этого, он взял один из «запалов» и хорошо привязал его к колышку, глубоко вбитому в землю. Кольцо он прикрепил к углу металлической сетки, которая закрывала яму с питомцами. Потом, помыл руки, поужинал и отправился спать.

Утром всех разбудил громкий взрыв, раздавшийся у него во дворе. Разбуженный грохотом, Володя поднялся с кровати и помчался во двор. Он ожидал встретить соседей, которые покусились на кроликов.

К своему удивлению, он не заметил чужих людей во дворе. Возле садка стояла бледная мать, которая не могла говорить от испуга. Она увидела сына. Взяла хворостину, лежащую рядом, и метнулась к подростку.

Женщина схватила парнишку за шкирку. Повернула спиною к себе и выпорола его с удивительной злостью. Так сильно, что он несколько дней не мог сидеть и лежать на спине.

Значительно позже, мы с Володей узнали, что на рассвете мама вышла из хаты. Женщина вспомнила о своих милых кролях, и решила налить им свежей воды. Решётка поднялась над пыльной землёй. Верёвочка натянулась и сорвала кольцо. Через пять коротких секунд, «запал» прекрасно сработал. После чего, раздался такой мощный грохот, что он разбудил половину села.

Хорошо, что в тот замечательный день в Апостолове не было ни фашистов, ни полицаев, их добровольных приспешников. Не то оккупанты решили, что бедный Володя хотел устроить террористический акт против армии Гитлера. Его бы тогда, расстреляли вместе с семьёй.

Мама Володи отняла у сына «взрыватели». Отнесла их к большому пруду, стоящему в центре села, и бросила в мутную воду. Ну, а суслики и дикие кролики продолжали кормить несчастных людей до конца Великой войны. Да и долгое время после неё. Вплоть до семидесятых годов прошлого века.

Только при Брежневе, советский народ стал жить хорошо, но после него, к сожаленью людей, к власти пришёл Горбачёв…– Сергей Остапович понял, что перешёл на политику и оборвал свою речь.

Дослушав рассказ старика, Тимка сказал: – Мой дедушка, Пётр Лукич, тоже был на войне против Гитлера. Он говорил, что не все оккупанты вели себя, словно убийцы.

– Разные немцы встречались. – согласился Сергей Остапович с Тимкой: – Были фашисты, а были самые обычные люди, вроде меня или вас. Просто буржуи их тогда заставляли воевать против СССР, против государства крестьян и рабочих.

Фашисты хотели уничтожить промышленность в нашей стране и все города. Они считали, что советских людей нужно сделать рабами, отправить в деревни и заставить трудится на их бездонный карман. Учить детей они разрешали только письму и счёту до ста. Мол, для жизни холопов этого хватит.

– Поезд, прибывает на станцию Бузулук. Стоянка двадцать минут. – донеслось из коридора.

Тимка встал с нижней полки. Взял книгу «Солдат Великой Отечественной» и сказал соседу отца: – Большое спасибо, за то, что дали мне её посмотреть. Перед Ташкентом верну.

– Я её уже прочитал. Если понравится, оставь у себя. Дашь потом своим одноклассникам. – ответил ему украинец.

– Ещё раз спасибо. Извините, но нам нужно идти. – Тимка откланялся и вышел из купе в коридор.

Разговоры о прошлом

Общих тем, для обсуждения, у проводника и охранников, увы, не имелось. Одни приспешники тьмы всю жизнь провели в столице России. Другой человек обитал в заштатном Термезе, расположенном на афганской границе. Хорошо, что он очень прилично, знал русский язык. Мог с ними свободно общаться.

Поэтому, Барлас задал вопрос, которым обычно заводят беседу, в такой непростой ситуации: – Вы раньше бывали в Узбекистане? – спросил он охранников.

– Нет. Мы здесь впервые. – великосветски ответил зевающий Шнырь.

– И как вам понравилась наша страна? – не отставал проводник. Ему очень хотелось пообщаться на «великом, могучем» наречии, что он изучал в средней школе Термеза.

– Страна, как страна. – откликнулся Шнырь. По его ленивому тону всем было ясно, что он много, где побывал. Хотя, кроме, как один раз в Белоруссию, он никуда сроду не ездил. Да и то ничего там не видел. Отдал на вокзале большой чемодан встречавшему его человека и следующим поездом вернулся в Москву.

– Только очень уж жарко. – продолжил шеф свою «интересную» мысль.

– Слишком много у вас здесь развалин. Куда не приедешь, кругом и те же кучи камней. – вдруг влез в разговор помощник Шныря.

– У нас в России тоже хватает развалин. Особенно там, где раньше стояли большие заводы. – осадил Лома шеф. Ему не хотелось, чтобы его подчинённый поругался с Барласом.

Ехать им ещё далеко. Не стоит расстраивать парня. Не то, чего доброго, ещё заведёт не туда, как тот знаменитый Сусанин. Кто-то из друганов говорил, что тот хитрый мужик завёл роту поляков в такие глухие леса, что они там все перемёрли.