Клад из сумочки

- Эти художники все на мозги больные, - наконец убежденно сказал Атаманов. - Разве реальному пацану в голову придет ТАК к девчонке кадриться? В музее, по-французски, да еще графиней обозвать!

- Если ему наша Гринберг понравилась, мог бы и нормально подойти! - поддержал друга Батон. - Типа - привет, классно на пианино бацаешь, что вечером делаешь, как тебя Вконтакте найти... ну и все! А он что за лабуду выдумал? Гринберг, ты не обижайся, но, по-моему, он там, в музее, просто прикалывался. Так, для поржать.

- Д-дэбил! - кратко и емко выразилась Натэла, с сочувствием посмотрев на подругу. И тут же обратила гневный взгляд на пацанов. - И каким местом вы только думаете, хотела бы я знать?!

- А мы-то что? Это же Ваганов ваш! - огрызнулся Атаманов. - Кабы мы там были, мы б ему по рогам настучали, чтоб нашей девчонке голову не дурил... Но нас же не было!

- А я ничего не знала! - угрожающе добавила Полундра. - А то бы сама настучала не хуже вас!

- И он ведь тогда никак знать не мог, что Белку снова увидит! - начал рассуждать Батон. - Это ж чистый случай, что мы сюда приехали и по соседству поселились! Гринберг, ну сама подумай, что он тебе теперь говорить должен? Что тогда в музее дурака валял, как малолеток последний? И просто прикольнуться захот... Гринберг! Белка! Ты что - ревешь, что ли? Упс...

Белка, пискнув, стрелой вылетела из-за стола и скрылась в темноте сада.

- Балбесы бесчувственные! - выругалась Натэла. - Хоть бы раз подумали, прежде чем сказать!

- Ну вот вам здрасьте... - проворчал Атаманов. - Мы ж еще и виноваты! Полундра, так это что - любовь-морковь и ничего путевого? Я-то думал...

- Думал он! Будто есть чем! - Юлька яростно мерила комнату шагами, изредка поглядывая на лист бумаги, раскатанный на столе. - Нет, парни... Что-то тут не то. Вот прямо всеми кишками чую - странно все это! Если Ромка просто над нашей Белкой прикалывался - почему он ее столько раз рисовал? Тоже, скажете, прикол?! И зачем он ее портрет сразу со стенда убрал? И почему Юрка сегодня сестру чуть не убил из-за этих рисунков? Нет, ей-богу, щас пойду Пашку распихаю! У него соображалка лучше работает!

- Они с Сонькой на набережную ушли, - хмыкнул Батон,- Уже час как!

- Ничего себе! - поразилась Юлька. - Соня? Среди ночи?! А Белке все время: «Чтоб в десять часов дома была!»

- Хорошо, когда человеку девятнадцать лет! - мечтательно заметил Серега. - Что хочешь делать можно - хоть всю ночь напролет болтаться! И никто тебе слова не скажет! Натэлка, правда?

Натэла ничего не ответила: она спала.

- Пацаны, кругом - и шагом марш отсюда! - шепотом велела Полундра, прикрывая подружку пледом и осторожно снимая с нее шлепанцы. - Видите - с ног человек свалился на вашем кормлении! И учтите - завтра еду я готовить буду, так что не опаздывать!

- Все, Гитлер капут... - пробормотал Батон. Но Юлька стягивала покрывало с кровати и его не услышала. Опустившись на постель, она вяло подумала, что надо бы пойти поискать Белку... и сразу же отключилась.

Белка тем временем сидела на ветхой скамейке возле вагончика Нино Вахтанговны и рыдала. Вокруг было тихо и темно, на земле лежали лунные пятна, искрились звезды над черными ветвями деревьев - а Белка даже не хотела смотреть на эту красоту. Просто сидела и плакала, хлюпая носом и время от времени сморкаясь в сорванный лист платана.

«Ну и пусть... Ну и наплевать... Не хочет - ну и не надо! И очень-то мне нужно, подумаешь - принц датский выискался... Не хочет меня узнавать - и пошел он!.. Я, может, его тоже знать не желаю! Что в нем такого-то? Правильно Атаманов говорит - настоящие пацаны так себя вообще не ведут! А дурак мне зачем? Еще и наглости хватает в лицо прямо врать! Да пусть он только еще...»

От гневных мыслей Белку отвлек внезапный проблеск света за забором. Она вздрогнула, подняла голову. Вокруг было все также темно и тихо. Белка уже решила, что ей почудилось, когда свет мигнул снова. Горело неровным, дрожащим светом окошко вагончика за соседским забором.

Белка встала со скамейки, на цыпочках подошла к забору и осторожно раздвинула ветви кустов. Сомнений не оставалось: там, в вагончике кто-то был. Светящееся окошко закрывала занавеска, но на ее фоне мелькали тени. До Белки донесся приглушенный разговор, но как девочка ни прислушивалась, разобрать слов она не могла. «Кто это? - растерянно подумала она. - Юлька же сказала, что Вагановы никому не сдали... Может, у них там... привидения?!» От ужаса остановилось дыхание. Белка уже готова была заорать благим матом, призывая друзей... но в это время дверь вагончика отворилась. Из нее выскользнула девичья фигурка в накинутом на голову капюшоне.

- Гошкин, ты свинья! - прозвучал в темноте низкий, красивый, хрипловатый голос. Затем незнакомка повернулась и исчезла в темноте. Повизгивая от страха, Белка опрометью кинулась к дому.