Клад из сумочки

Машина была серебристая, красивая и, по оценке Белки, ужасно дорогая. Рядом с ней беспокойно расхаживала высокая брюнетка в длинном зеленом платье, с распущенными волосами. Лицо ее загораживали огромные темные очки. Увидев Ромку, девушка махнула рукой, и парень быстро подошел к ней. Они обменялись коротким приветствием, сели в машину. Белка ожидала, что серебристая иномарка тут же снимется с места, но она стояла неподвижно. Очевидно, в салоне происходил какой-то разговор. Понимая, что подслушать ей все равно ничего не удастся, Белка испепелила иномарку яростным взглядом и направилась к спуску на пляж.

Море было спокойное, гладкое. Над ним кричали чайки.

Короткие волны лизали Белкины ноги в шлепанцах, когда она медленно брела вдоль кромки прибоя. В горле стоял горький комок, мысли летели вскачь.

Значит, вот с кем он встречается... Вот в кого влюблен на самом деле... Какая-то брюнетка на дорогущей машине! Интересно, сколько ей лет? Если имеет права - значит, не меньше восемнадцати. Но Ромке-то шестнадцать! Встречается с девчонкой старше и богаче себя? А может... все-таки не встречается? Ведь они не поцеловались, не обнялись... Кажется, Ромка даже не улыбнулся ей... А она ему и подавно... мымра очкастая! И вообще, что это за свидание такое - в шесть часов утра на пустом шоссе?! Как у шпионов каких- то, а не у влюбленных! Может, это все-таки деловая встреча? При этой мысли Белка разом повеселела, но тут же приуныла снова. Она представить себе не могла, какие дела могли быть у Ромки с красивой взрослой девушкой на сияющей иномарке.

- Привет! - послышалось вдруг за спиной, и от неожиданности Белка чуть не шлепнулась на гальку. Набежавшая волна окатила ее до колен, вымочив сарафан. Рядом на песке стоял Ромка. И смотрел на нее сощуренными зелеными глазами. Белка покосилась в сторону шоссе. Серебристой иномарки там уже не было.

- При... Привет...

- А что ты на море в такую рань? Купаться холодно еще.

- А я и не купаюсь. - Белка старательно одернула мокрый подол сарафана. - Я - так, на море посмотреть пришла. Наши все спят еще... А ты сам что здесь делаешь?

- Ловлю свет. - Ромка обернулся на свой мольберт, который был расставлен у каменной гряды. - Через час уже уйдет...

- Можно мне посмотреть? - обрадовалась Белка.

- Не на что пока. Я еще не начал. - Ромка вдруг снова взглянул на нее. Взгляд был внимательным, пристальным. Оценивающим. Он смотрел так очень долго и, когда Белка уже начала нервничать, вдруг взял ее за руку и потянул за собой.

- Вот! - выпалил Ромка, подтаскивая растерянную девочку к полосе воды. - Можешь постоять так немножко? И еще волосы распустить? Пожалуйста! Не бойся, это ненадолго, свет уйдет скоро... Нет, стой как тебе удобно, только не шевелись... и голову чуть-чуть вбок... Все, годится! Молодец! Пожалуйста, стой!

Он метнулся к мольберту и взял кисть. Белка застыла. Сердце колотилось в груди как ненормальное, губы пересохли. Она была готова стоять так, на мелководье, с мокрым подолом и лезущими в лицо волосами, хоть до вечера. Ведь Ромка сам к ней подошел, сам, она не навязывалась! Сам заговорил! Сам захотел ее рисовать! Улыбается, и смотрит на нее своими зеленущими глазами, и водит по бумаге кисточкой... А эта, на иномарке, теперь пусть хоть лопнет!

Время шло. Солнце поднялось над горами, поверхность моря залилась розовым светом, а Ромка все рисовал и рисовал. Белка стояла неподвижно, стараясь даже не дышать. Одновременно она соображала, стоит или не стоит задавать ему вопросы. Не напугать бы... Не хочет Ромка вспоминать, что они впервые увиделись в музее Тропинина, - и бог с ним! И не надо! Может, и в самом деле не помнит! Все, что они обсуждали вчера с друзьями - и ее, Белкино, невероятное сходство с украденным портретом, и странную уклончивость Ромки, и дикое поведение его старшего брата, - все сейчас казалось далеким и ничего не значащим. А самое главное - это то, что они сейчас вместе. И Ромка, сощурившись, смотрит на нее, и улыбается, и водит тонкой кисточкой по бумаге. А все остальное - потом!

- Все, свет ушел! - с сожалением сказал Ромка час спустя, когда у Белки уже вконец одеревенели ноги и заныла спина. - Спасибо! Очень тяжело было? С непривычки всегда трудно, я знаю...

- Ничуточки! - храбро сказала Белка, стараясь незаметно потереть поясницу. - Я посмотрю, можно?

Ромка кивнул. Белка взглянула на мольберт - и ахнула.

Розовое море уходило в горизонт, сливаясь с серебристыми облаками. Чуть голубело рассветное небо. Блестела мокрая галька, а на влажной полосе песка стояла она - Белка Гринберг, со слегка запрокинутой головой и распущенными волосами. Ветер, казалось, раздувает подол ее белого сарафана. Это было так невозможно, пронзительно красиво, что Белка чуть не заплакала.

- Ты... настоящий художник, - прошептала она. - Это в сто раз лучше, чем портрет графини Сарры!

Она сама испугалась, что это у нее вырвалось. Испугался, казалось, и Ромка: во всяком случае, улыбаться он сразу перестал.

-Какой... графини Сарры?-хрипло спросил он.