Клад последних Романовых

И потянули бравые сотрудники ГПУ из небытия следующее звено цепи, следующего «валютодержателя».

— Простите, никак не возьму в толк, о чем идет речь, — солидно поглаживая подбородок и недоуменно хмуря брови, бормотал Константин Иванович.

— Ну как же, царские ценности, которые вы прячете по поручению полковника Кобылинского, — вежливо, но настойчиво пояснял следователь.

— Да какие же такие ценности могут быть, когда царей всех давным-давно в расход пустили? — снова недоумевал Константин Иванович.

— Так вот именно, что вы давно и прячете. Передали их вам еще при жизни царя, — продолжал разъяснения следователь.

— Чепуха какая-то, ей-богу. Откуда у меня ценности, да еще и царские? Что я, вельможа какой? Да мой дед лаптем щи хлебал, а отец бурлаком подвизался. Это уж я перед революцией трудом да горбом кой-какое состояние нажил, так и то добровольно советской власти сдал, потому как она и мне в силу происхождения не чужая, — внушительно нажимая на каждое слово, не сдавался Константин Иванович.

— Так я и говорю, что ценности не ваши, а царские, и надо бы их народу отдать. А про то, что они вам доверены, так это нам доподлинно известно и от комнатной девушки Паулины Межанс, и от вдовы полковника Кобылинского. — «От лишнего сморозил, — прикусил язык следователь, — надо было врать, что сам полковник показал. Сболтнул дурак, да теперь уж поздно», — сердился на себя следователь.

— Про Межину какую-то вообще впервые слышу, а что касаемо вдовы полковника, так с нею также не знаком. Самого полковника, врать не буду, знавать доводилось. Тобольск перед революцией город небольшой был, встречаться приходилось, раза два, а то, может, и три в общественных местах, но уж чтобы поручения от него какие-то принимать — это уж ерунда какая-то. А то еще и ценности какие-то! — качал головой несговорчивый гражданин Печекос.

И что ж вы все такие упертые, бараны толстолобые, и хочешь с вами по-хорошему, так нет, сдохнут за свой сребреник! Ну, и хрен с тобой. Пропадай, дурак старый, решил следователь и вызвал в кабинет помощника. Не любил он сам мараться, подручных держал на такой случай. И пошел разговор с Константином Ивановичем Печекосом, бывшим почетным гражданином, полетели зубы, захрустели кости, а вот протокол кроме вопросов пополнить было нечем, не сдавался старик. Стоял на своем — не знаю, и все тут.