Клад Стервятника

Тут я сделал в своем рассказе короткую паузу. Быстренько активировал ПДА и отправил текстовое сообщение в четыре строки по одному известному мне адресу. Теперь, если все нормально и я не ошибаюсь в людях, в самое ближайшее время мне должен прийти положительный ответ.

– И что? Что там было-то?

Теперь в голосе Комбата уже отчетливо слышались нотки неподдельного интереса.

Я не стал его томить, тем более что дятлы у меня в висках после небольшого перерыва, отдохнувшие и воспрянувшие духом, возобновили свой мучительный перестук.

– С виду – длинный телескопический щуп. Правда, диаметр трубы примерно во-от такой.

Я с удовольствием продемонстрировал Комбату свой третий палец.

– А как ты им воспользуешься? Что он может, этот… манипулятор?

До Комбата начала доходить суть моей затеи и он нахмурился. Он всегда хмурится, когда пытается воспринимать вас всерьез.

– Гордей при мне высыпал в песок банку растворимого кофе "Нескафе" и все тщательно перемешал. А потом – вытянул почти всю банку через трубку. Я потом засыпал его обратно – примерно одной восьмой не досчитался. Но это был ведь только фокус, эксперимент в полевых условиях. А если условия создать получше?

– Каким образом? – сухо уточнил Комбат.

– Пси-энергия этого колдометра…

– Колдометра?

– Да уж больно длинно выговаривать "экстра-по-ля-тор тире вос-ста-но-ви-тель", – пояснил я. – Вот и окрестил его колдометром. Это же и впрямь чистое колдовство – мыслеобразы создавать.

– Какие такие образы?

– Представляешь себе некую вещицу, которую ты только что утопил, к примеру, в зыби, – пояснил я. – Экстраполятор настраивается на частоты твоего головного мозга и дистанционно считывает информацию. А потом создает голографическую проекцию. Гордей мне показывал, как оно работает. Для этого и специальный шлем у него есть, с электродами. Только желательно, чтобы предмет был без внешних покровов и ты имел о нем четкое представление. Вот я и представил свою Леську… ну, в общем, без покровов.

– И что? – без тени улыбки спросил Комбат.

– Ну и получил. Четкое представление. В "три дэ" практически. Даже родинку на ее причинном месте узрел проклятый колдометр!

– Эта родинка у тебя в подсознанке сидит и жить спокойно не дает. Уже третий месяц, насколько я вижу, – заверил меня Комбат.

Вот ведь внимательный хрен! И почему он все про мою личную жизнь знает, а я про него – ничего, кроме как бы общеизвестных его амуров с принцессой Ильзой? А еще друзья называется.

– И ты знаешь, как эта карта выглядит? Стервятник-то уж давно сгинул, на его свидетельские показания можешь не рассчитывать.

– А на самого Слона? – вкрадчиво спросил я.

Комбат пожал плечами.

– У тебя его фотка есть?

– Видались и лично, – отмахнулся я. – В конце концов, мне вовсе не обязательно поднимать из зыби труп этого урода. Что я, мертвых слонов не видел, что ли?

Впервые за весь наш научно-популярный разговор Комбат посмотрел на меня с уважением. Но промолчал.

А что такого? У нас в казанском зоопарке, еще в пору моего сопливого детства, между прочим, слониха Вента умерла. И я приходил на тушу поглазеть вместе со всеми гопниками из нашего квартала.

Так что слово подлинного аристократа казанских спальных микрорайонов нерушимо: пацан сказал – пацан ответил!

Затем настало время Комбату подумать.

Думал он недолго, но основательно. И прав я был, что никогда в нем не сомневался. Потому что он кремень, а я пока что известняк. Осадочная порода, в общем. И если через месяц у меня не будет без малого двадцати тонн баксов – посыплюсь, как сухая известка, к такой-то матери.

– Положим, полтонны бакинских я тебе из кармана достану. Вторую пятихатку у Кости Тополя займу. Большего, увы, пока не могу, сам сейчас на мели. Вот если хабар попрет…

На хабар заранее надеяться нельзя – удачу спугнешь. И мы дружно сплюнули через левое плечо.

– Что же до всего остального, то, думаю, ты правильно сделал, что связался с людьми доктора Добровольцева. Они помогут. Если заупрямятся – я их сам попрошу. Трофим мне не откажет после всего, что у нас было радиоактивного!

И только теперь Комбат позволил себе улыбнуться. Вот же поистине железный человек.

– Если ты все решил, тогда тебе нужно на Янтарное озеро, к очкарикам. Пусть Бай велит добросить тебя на его вездеходе.

– У него водитель – темный. И еще один темный всегда в кузове сидит, – мрачно произнес я. – Не поеду с ними!

– Обещай Добровольцеву, Трофиму, этому своему Гордею чего хочешь, – продолжал загибать пальцы Комбат. Похоже, плевать он хотел на мои возражения. – Хоть контролера в пижаме с жирафиками. Лишь бы согласились. В крайнем случае деньги предлагай. Хотя деньги, как я заметил, их меньше интересуют, чем всякие дивные дива.

– Очкарики, чего с них взять, – пискнул я.

– Забирай у них этот… страдиварий, – ("Экстраполятор", – напомнил я), – и дуй за картой. Хотя будет лучше, если твой Гордей сам станет управляться со своим… экстраполятором. Автор, так сказать, за произведением. Он и настроит, и починит его, если тот забарахлит.

Я кивнул – мол, понятливый.