Клад Стервятника

Конечно, такие люди, как Лодочник, с эдаким бизнесом, как у него, всегда стремятся заранее привести все свои дела в порядок. Не удивлюсь, если и у Завала тоже в потайном сейфе приготовлено завещание какому-нибудь сынку. Но если у Лодочника сынок – Завал, то у Завала сынок – уж точно какой- нибудь кровосос.

Потому что весь в папеньку!

***

Мрачный, нелюдимый бирюк. Грубый и невоспитанный хам. Алчный и прижимистый желудок.

О Завале можно говорить бесконечно. Хотя и говорить особо нечего. Худой как жердь, жилистый, как колбаса из субпродуктов, переименованная по какой- то нелепой случайности в "Столичную" из бывшей "собачьей радости". Да и сам Завал был этой радостью: бродячие собаки больше всего на свете обожают цепляться и облаивать на улицах таких вот серых и подозрительных личностей.

Бриться Завал предпочитал, наверное, раз в три недели, да и то небось сломанной электробритвой "Харьков". Сивыми усами он сразу напомнил мне ка- кого-нибудь участника бывшего ВИА "Пенсияры" – так многие тогда носили. Лицо же изрыто чем-то вроде оспы, хотя где ее сейчас в природе найдешь, лихоманку? Разве что в очень африканских странах.

Вся его одежда – жилет, застиранная футболка алисомана и вытертые до блеска древние джинсы. При виде этих заслуженных штанов я сразу вспомнил о старых добрых "варенках" самой распространенной в 1990-е годы вьетнамской фирмы "Мальвина"…

Только жилет и напоминал о том, что это родня Лодочника. Такие жилеты еще называют рыболовными – там несчетное количество карманов и кармашков, где можно при желании спрятать от вечернего улова до трехлитровой банки червяков или опарышей. У Завала была неприятная привычка: он периодически засовывал в карманы большие пальцы рук – а мог бы и ног, наверное! – и натягивал их, отчего во время разговора периодически слышался неприятный треск.

И голос у него был как из тех карманов – дребезжащий и блеющий, как у старого козла. Умеют же люди восстановить против себя собеседника еще задолго до начала разговора!

Первым делом этот тип не нашел ничего лучшего, как напомнить нам, что украинское правительство, несмотря на случившиеся там кой-какие перемены, рассматривает вопрос об ужесточении наказания за незаконное проникновение в Зону ЧАЭС. И для начата повысит сумму штрафа по сравнению с нынешней на порядок.

И только после этого осведомился: а чего, собственно, эта компания тут ищет? Дела пытает али от дела лытает?

Тут меня почему-то вновь затошнило. Я промычал невнятные извинения и бочком-бочком выскочил из дома. Даже рыгать в доме Завала мне не хотелось. Как говорили мальчишки в Казани моего детства, с таким чушпаном и на очко рядом не сяду!

Так что я направился прямиком в бурьян, старательно дыша и прикидывая, не сунуть ли в рот палец- другой.

Спустя минут десять, пока я отлеживался на свежем воздухе, дверь коттеджа отворилась, и оттуда появились Комбат с Гордеем. Похоже, сделка не состоялась: руки их были пусты, за спиною – ни рюкзака, ни котомки.

Они коротко, но оживленно что-то обсудили. Мне даже показалось, что под конец они всерьез заспорили. Меня они почему-то совсем не искали.

Потом Комбат словно бы в сердцах махнул рукой: мол, поступай как хочешь. Отвернулся и закурил. А Гордей вновь поднялся на крыльцо и исчез в доме.

Пора было и мне принять участие в обшем празднике жизни.

Я небрежной походкой – руки в брюки, взгляд независимый, как у шерифа штата Техас, – проковылял до двора и вопросительно глянул на Комбата.

– Не ходи туда, – посоветовал сталкер. – Это такая жила, меня самого чуть не стошнило. По-моему, Завал портится с каждым месяцем все сильней – тухнет от жадности и гниет, как старый гриб.

Спустя несколько минут из дома вышел Гордей. Лицо его было бледным, на шеках пятна нервического румянца.

– Иди теперь ты, – сказал он сталкеру. – Я его уже почти дожал – выбил семь процентов скидки. Твоя задача – десять, если, конечно, получится.

Комбат сначала сделал страдальческое лицо, но потом весь подобрался, как рысь перед прыжком, и отправился в дом.

Гордей вытер платком лицо, усмехнулся и покосился на меня.

– Ну, точно желудок! Я ему говорю: не нужно мне ни "кристаллов", ни "пустышек" твоих, ни "вывертов". Ты дай мне "лунный свет", уже настроенный в проти- вофазу, чтоб резонировал на пси-излучение как следует. Пару "гравей" из "воронки" посвежее, не позже месяца. И "каменный цветок" – он нам сейчас кровь из носу понадобится.

Я знал, что "каменный цветок" при ношении на поясе здорово поднимает иммунитет к гравитационным аномалиям. Это и "воронка", и та же "карусель", не говоря уже о "трамплине". Но я также знал, что "цветок" стоит немалых денег. А у меня их совсем нет.

– Но один я у него все ж таки выцыганил. По о-очень сдельной цене!

Гордей осторожно вынул из кармана коробочку, очень похожую на те, что используют в качестве футляров в ювелирных магазинчиках. Только поверхность коробочки была дополнительно залита полимерной пленкой.

– Вот он, родимый, – ласково произнес Гордей. – Наша палочка-выручалочка, если что.

После чего поднял коробочку к уху и слегка потряс.