Клад Стервятника

– У нас са-а-а-всем другая специализация! – хором пропели мы. Так что вышел почти чистый унисон.

Начните говорить в унисон уже сегодня, и к вам непременно станут прислушиваться!

Анка тоже внимательно выслушала нашу мелодекламацию. После чего презрительно поджала губки – ах, как ей это шло! – и постучала пальцем по своему чистому, как у ребенка, лобику.

– Идиот-ты, – качнула она плечиком. – Да вы хоть потригайте эту решетку.

Она крепко ухватилась за стальное звено и с силой потрясла. Для наглядности.

Клянусь Черным Сталкером, я отдал бы, наверное, еще девятнадцать тысяч баксов, а может, и все двадцать, если бы вся решетка этой бетонной "камеры временного содержания" тут же с грохотом посыпалась!

Но чудес не бывает, решетка осталась стоять как влитая. А мысль Анки, похоже, стоила того, чтобы ее как следует подумать. Один – ноль, да еще и не в нашу пользу!

Мы решили обойти все клетки, не надеясь особо на успех. Трудно надеяться на успех, когда не знаешь, как он выглядит в данном конкретном случае.

Но в предпоследнем ряду восточной линии мы заглянули ему прямо в глаза. И содрогнулись.

Гордей сразу заметил на клетках этой линии остатки технических устройств, которых мы не видели нигде прежде. В верхнем углу, почти под потолком каждой клетки, был вмонтирован жестяной кожух. Сперва я подумал, что он закрывает осветительную лампу клетки на случай непогоды. Но в третьем по счету помещении мы воочию убедились, что это – нечто совсем другое.

Обе решетки тут выломали из бетонных полов. Лишь отдельные шпалы и стальные прутья торчали, сгибаясь под острым углом к центру. Так же они торчали и из потолка, откуда несложно было сделать вывод, что решетки сломали, приложив к ним мощное физическое усилие примерно на уровне двух метров от земли. То есть чуть выше головы взрослого человека.

Сделать-то вывод мы сделали, а вот поверить в него было трудней.

– Какой же нужно обладать силищей, чтобы сломать эти решет-тки голыми руками? Их же просто выд-дернули, да? – опасливо пробормотала Анка, осторожно касаясь зернистого скола стальной шпалы.

– Ну, это вряд ли, – беспечно сказал я. – С чего ты вообще взяла?

– С потолка, – процедил сквозь зубы Гордей. – И с пола. То, что говорит Анна, истинная правда. Очевидно, что решетки в этой клетке просто выломали.

– Подогнали туда кран? – скептически хмыкнул я.

– Нет, кран внутрь не загонишь, – покачал головой Гордей. – Но чует мое сердце, сейчас мы все узнаем. Интуиция меня редко обманывает. Думаю, разгадка близка.

– Хорошо, – покорно ответил я. – Давайте узнаем. Давайте вообще узнаем все на свете. Мы ведь пришли сюда играть в Шерлоков Холмсов, верно?

– Во-первых, мы сейчас в точности следуем мар- шрут-ту из твоей карты, – вступилась за ученого Анка. – А во-вторых…

– Ага! Значит, ты все-таки поверила, что копия, которую ты…

Я сделал многозначительную паузу.

Она же просто смотрела на меня, и ни один мускул не дрогнул на этом милом, лживом личике!

– …которую ты видела. Она все-таки оказалась верна!

– Нет, – Анка медленно покачала головой. – Я давно уже убедил-лась, что план, который запомнила я, в некоторых деталях маршрут-а отличается от… от оригинала. Словом, того плана, что ты вечно пряч-чешь на груди. Потому что мы идем немного не так, как я сначала прикидывала по коп-пии.

Я побледнел.

Анка, сама того не зная, только что нанесла мне смертельный удар. Так что выжить после него возможно лишь в случае, если она неправа.

Но Гордей смотрел на меня сейчас такими глазами, что я поневоле отвернулся. После чего согнулся в три погибели и кое-как пролез в клетку.

– Хорошо смотришься, – бесстрастно произнес Гордей. Ноя его уже не слушал.

Всякий, связавший свою жизнь с музыкой, электрогитарами и микшерскими пультами, хоть раз в жизни обязательно держал паяльник. И с тех пор отличает припой от флюса без словаря и переводчика.

Гитарные шнуры, штекеры-джеки, блоки питания, микрофонные удлинители и километры колоночных и силовых кабелей – все это знакомо каждому уважающему себя электрическому музыканту. А уж ресторанному лабуху – в особенности.

Это сейчас у диджеев, виджеев и прочих "джеев" вся коммутация радиофицирована, вай-фаи там всякие, зоны уверенного доступа. Небось даже "экран" от "жилки" отличить не сумеют.

А я сумею, и не только их. Поэтому сразу понял: под жестяным кожухом утоплены обрывки звукового провода. А вовсе не силового.

Тут что, этим здоровенным зверькам крутили музон? Повышали коровам удои Шубертом с Бетховеном? Непохоже.

– Скорее всего это запасной вариант.

Я едва не подскочил на месте от неожиданности. Разве можно в Зоне так неслышно подкрадываться к человеку с расшатанной нервной системой?

– В случае, когда радиоканалы не работали, транслировали через проводную линию, – заключил Гордей после того, как зачистил на одном из проводков изоляцию и бегло осмотрел соединение.

– Что транслировали?

– Как что? – В глазах Гордея было искреннее удивление. – Звук, конечно. Здесь раньше были динамики, хотя и не бытовые. Ты же и сам видишь!

– В смыс-сле?