Клад замедленного действия

Обрадованные ребята поспешили смыться с «Кропоткинской», выскочили из вагона на «Парке культуры» и, найдя свободную лавочку, плюхнулись на нее.

— Ну вот, — довольно потер руки Гришка. — Теперь, думаю, Рябого мы выследим.

— Почему ты в этом так уверен? — повертел в руках уже начинавший сереть от многочисленных рассматриваний проездной Олег.

— Ну тут же ясно: видишь, из четырех поездок две утренние. Обе в девять с небольшим. Это пока нам неизвестная станция. А вот около семи вечера. Это «Лубянка». Там-то мы его, субчика, и будем ловить. Как пить дать, в девять утра он на работу ходит, а после шести — с работы домой.

— Где же он в этом районе может трудиться? — наморщил лоб Олег, но кроме «Детского мира», ему ничего в голову не пришло.

— А у нас как раз, — глянул на часы Гришка, — минут сорок до шести часов есть. Поехали, обследуем окрестности.

Вскоре сыщики выскочили в город и принялись исследовать, казалось бы, с детства знакомые места. Однако, как ни странно, выяснилось, что в районе масса учреждений, которые раньше ребята не замечали. С большим удивлением Гришка и Олег узнали, что рядом с Лубянской площадью располагаются издательство «Детская литература», Музей истории и реконструкции Москвы, огромнейший книжный магазин «Библио-глобус», музей Маяковского, Политехнический музей и тот самый «Детский мир», что служил им ориентиром.

— Да, — неопределенно хмыкнул Гришка, поглядывая кругом. — Тут-то он мог где угодно вкалывать. Единственное, чего здесь нет — так это отделения милиции.

— Мало ли, — показал Олег глазами на будку регулировщика движения, водруженную на некое подобие постамента. — Может, он в такой будке трудится.

— Тогда чего в лес поперся? Кого он там регулировать мог? Волков с медведями разводить по полосам движения?

Набросав еще несколько фантастических гипотез, ребята устали от бесплодных разговоров и принялись выбирать себе точку для наблюдения за турникетами станции «Лубянка». Они оккупировали две небольшие ниши, в которых когда-то висели телефоны. Новые телефонные аппараты теперь были пришпандолены прямо в переходе, от старых же остались только провода, так что место для наблюдения было идеальным. Во-первых, там было темно, а во-вторых, туда никто бы не полез.

Ребята устроились на позиции и принялись просеивать глазами толпу пассажиров, которые весенним ручьем неслись в двух направлениях: из метро и в метро. Изредка эти два потока сталкивались, вызывая суматоху и неразбериху, так что некий гражданин с чемоданами, торопившийся в метро, вдруг оказался повернутым на сто восемьдесят градусов и летел к лестнице, которая должна была вывести его обратно в город.

Олег, о чем-то напряженно размышляя, колупал пальцем штукатурку, сгибал и разгибал проводки.

— Брось ты их! — зашипел Гришка. — Еще как током шарахнет!

— Слушай, — оставил свое занятие Олег не потому, что испугался угрозы, а потому, что он наконец поймал за хвост мысль, которая мучила его последние десять минут. — А ты знаешь, какую самую крупную организацию мы с тобой здесь, на Лубянке, пропустили?

— Какую? — водя головой вправо и влево, продолжал изучать лица толкущихся людей Гришка.

— А самую главную — туманно пояснил Олег. — Ты вспомни из москвоведения, кому памятник стоял в центре Лубянки?

— У, — возвел глаза к потолку Гришка тренированным движением. Это отрепетированное глубокомысленное таращенье в потолок не раз помогало ему выиграть время, чтобы вспомнить правильный ответ или чаще с помощью тонкого слуха услышать подсказку. — Кажись, первопечатнику Ивану Федорову.

— Нет, Федоров — тот в сторонке стоит, тут бери круче, — зашептал ему Олег. — На Лубянке памятник Дзержинскому стоял. А кто такой Дзержинский был, знаешь?

— Ну этот, как его… — Глаза Гришки опять полезли вверх. — Нарком чего-то: образования или политехнической промышленности. Недаром же тут Политехнический музей стоит.

— Эх ты, балда, — стукнул его костяшками пальцев по голове Олег. — ВЧК он командовал, КГБ или ФСБ по-нынешнему.

— Ах, я осел! — от неожиданности Гришка даже оторвался от созерцания толпы. — Как же я мог забыть, что здесь главное здание КГБ. Так вот в какой милиции наш Рябой работает!

— Ну это еще доказать надо, — смущенно продолжил колупать стенку Олег. — Всего лишь догадка. Но чтобы она превратилась в уверенность…

— Или, — пожал плечами Гришка, — в неуверенность. Ты лучше не метрополитен разрушай, а по сторонам посматривай. У меня глаз-то всего два, а их вон сколько!

Мальчишки разглядывали пассажиров до рези в веках. Теперь они уже начинали понимать теток, которые бросались на них разъяренными кобрами. Посидишь вот так, посмотришь на эту толпу и невольно начнешь умом двигаться в сторону шизофрении.

Первым не выдержал Гришка:

— Ты, слушай, понаблюдай, а у меня тут что-то с глазами, — принялся теперь он веки. — Будто песка насыпали или соли.

— Ага, и у меня тоже, — пожаловался Олег. — Сначала моргал — помогало, а теперь моргаю-моргаю и шиш.