Кладбище для однокла$$ников (Сборник)

Но Криг молчал и стыло глядел на свои руки. Он представил, как на них защелкнутся наручники, слышал характерный плотоядный щелчок и безуспешно пытался сглотнуть набухающий комок в горле.

– Я думаю запустить пленку через Азиза. Я сама ему передам! – Маша выжидательно посмотрела на супруга. Тот глубоко вдохнул воздух. Она подождала выдоха, но его не последовало. И Маша продолжила:

– Скажем Азизу, чтобы он в условленном месте перебросил пленку через забор. Ночью…

– Зачем перебрасывать ночью, если мы не сможем это проконтролировать, – глухо сказал Криг.

Повисла пауза.

– Захар, а он и не будет перебрасывать. Он понесет пленку Юму, – печально сказала Маша.

– А откуда потом станет известно, что она фальшивая? – таким же погребальным голосом поинтересовался Криг.

– Она будет засвеченной.

– Ну и что? Не написано же на ней, что не та…

– А вообще, это интересно, – заметила Маша. – Надо как-то обозначить эту пленку.

– Я уже обозначил, – подал голос Шевчук, сматывая пленку в кассету.

– Дайте! – приказал Криг. – Мне надо знать, что вы написали.

Он потянул за краешек пленки, и тут появилось нацарапанное на эмульсии слово «ПОПА».

– Вы думаете, они поймут? – спросил он задумчиво.

– Я думаю, да, – твердо ответил Шевчук и поднялся.

– Подожди, – встрепенулась Мария. – А самое главное, как мы передадим на волю настоящую пленку? – Она с усмешкой посмотрела на Игоря, потом на мужа. Тот сидел, нахохлившись, смотрел на руки.

– А это я беру на себя, – небрежно сообщил Шевчук.

– По условиям игры надо добраться до почты и там оставить пленку в абонентном ящике. А это далеко. Ты собираешься в самоволку?

– Это сделает Мигульский.

– Мигульский? Сомневаюсь, – покачала головой Маша. – Чтоб ты знал, он упорно распространяет слухи, что ты работаешь на Юма.

– Я знаю. И все же это сделает Эд. У него свободный выезд. А пленку я ему передам через Ирину. Последнее время мы с ним, знаете ли, не общаемся…

На следующий день, после завтрака, Шевчук незаметно подошел к Ирине. Убедившись, что вокруг никого нет, он протянул ей кассету.

– Возьми эту пленку. Передашь ее Эду. Пусть отвезет на почту. Двадцать четвертый абонентный ящик.

Ирина заморгала, откинула голову, посмотрела изумленно:

– Вот так, просто, силовым напором? Узнаю натуру… А почему ты решил, что я и тем более Мигульский должны выполнять твои распоряжения?

Шевчук молчал.

– Игорек, это же интеллектуальная игра, а ты так напролом.

– Если не сделаете это, я расскажу нашей почтенной публике, как вы на пару с Мигульским подсовывали всем морфий… Как Эд подбросил эту гадость мне в номер, а ты довольно ловко засунула пакетик в карман Кригу. Я наблюдал за вами и был восхищен. Особенно тобой…

– Какая чепуха… А как ты докажешь? – запальчиво отреагировала Ира.

– Докажу. Я расскажу, в какой момент ты это сделала.

– Ну и в какой?

– Когда ты подсела к нему и завела интеллектуальную беседу о СПИДе. Доктор очень увлеченно тебе рассказывал, а ты все смотрела на его карман.

Ирина смешалась.

– Это Мигульский заставил сделать. Он же вроде начальника у меня. Говорит, так надо по условиям игры. Я, дура, поверила, а потом оказалось, что это настоящий наркотик. Идиотская ситуация.

– Передашь ему пленку и разъяснишь ситуацию.

– А ты не так прост, господин шантажист.

Через некоторое время Шевчук услышал звуки работающего двигателя, выглянул в окно. Зеленая «Нива» медленно выехала за ворота… Шевчук спустился вниз, он самодовольно почесывал пушок на груди и напевал себе под нос легкий мотивчик.

Возле двери Крига Шевчук остановился и коротко постучал. Переступив порог, он заявил:

– Шеф, пленка только что выехала по направлению к почте. Через полчаса мы получим квитанцию. Жаль, что я не побился с вами об заклад… – Он выглянул в окно. – У вас окна выходят на другую сторону, не видно…

– А вы уверены? – осторожно спросил Криг.

– Абсолютно!

– Как тебе это удалось? – восхищенно спросила Маша.

– Об этом я пока рассказать не могу.

Маша открыла шкаф, достала бутылку шампанского и подала мужу.

– С нас причитается.

– Вообще-то ставить должна проигравшая команда, – проворчал Криг, но бутылку взял, долго разворачивал витую проволочку, осторожно пшикнул пробочкой.

Они выпили за победу, Шевчук икнул, пробормотал «пардон»…

– А вы, Игорь, оказывается, симпатичный парень, – захмелевшим голосом сообщил доктор. – Так ловко обделали дельце.

– Ну что вы, я прост, как кирпич.

Когда Игорь вернулся в номер, то увидел на постели записку: «Попа – это не смешно». Рядом лежал пустой целлофановый пакетик.

Шевчук послонялся по двору, потом пошел к бассейну, кончиком ноги попробовал воду, скривился. Она была горячей. Купаться расхотелось. Шевчук ждал, и, подобно полководцу, нетерпеливо ожидающему ключи от вражеского города, мыслил лишь ругательствами и угрозами. Подошла Ирина, она щурилась от едкого света.

– Я тебя везде ищу. Получай свою дурацкую квитанцию. Еле уговорила Мигульского. Не хотел ехать…

– Ломался для виду, – отрезал Шевчук. – Жарко здесь, вода будто потная… пойду к себе.