Кладбище домашних животных

— Он обещал приехать в конце недели, — сказала Рэчел, и теперь в ее голосе звучало сомнение. В вопросах Джуда ей что-то не нравилось.

— Это была его идея, чтобы вы уехали?

— Ну, в общем... да. Джуд, в чем дело? Что-то случилось, да? Вы ведь что-то знаете?

— Вы можете рассказать мне сон девочки? — спросил Джуд после продолжительной паузы. Я хочу послушать.

46

Поговорив с Рэчел, Джуд надел пальто — день был облачным, и поднялся ветер — и перешел через дорогу к дому Луиса, подождав у дороги, чтобы пропустить грузовики. Это они были виной всему, проклятые грузовики.

Но не только они.

Он мог чувствовать зов Кладбища домашних животных — и того, что было за ним. Когда-то он звучал, как колыбельная, полная обманчивого покоя, — теперь этот тлос был громким и властным, почти угрожающим: «Не вмешивайся, слышишь?»

Но он не мог не вмешаться. Его вина была чересчур велика.

«Сивика» Луиса не было в гараже. Там стоял только старый «Форд», пыльный и давно не использовавшийся. Он толкнул заднюю дверь дома и увидел, что она открыта.

— Луис? — позвал он, зная, что Луис не откликнется, но желая как-то нарушить нависшую внутри тяжелую тишину. Старость давала о себе знать — его руки и ноги ныли после двух часов работы в саду, и он чувствовал, как боль впивается в левый бок, словно ржавое сверло.

Он прошелся по дому, ища какие-нибудь знаки того, что в душе не без юмора окрестил «древнейшим в мире разрушителем семей». Он не нашел ничего особенно подозрительного: игрушки, упакованные в ящик для Армии спасения, вещи мальчика возле двери, и в шкафу, и под кроватью... хуже всего было то, что в комнате Гэджа стояла снова собранная кроватка. Никаких признаков не было, но дом стоял пустой и притихший, словно ожидая появление чего-то...

«Может прогуляться на Дивное кладбище? Посмотреть все ли там в порядке. Можно даже поймать там Луиса. Угостить его обедом, или еще что».

Но не на Дивном кладбище была главная опасность; она таилась здесь, в этом доме и за ним.

Джуд вышел и перешел через дорогу к своему дому. Ои вынул из холодильника упаковку пива и отнес ее в комнату. Уселся у окна, выходящего на дом Луиса, открыл банку и зажег сигарету. Этот день порядком утомил его, и, как это часто бывало в последние годы, мысли путались. Если бы он узнал об отъезде Рэчел чуть раньше, он мог бы сказать ей, что ее учитель психологии, быть может, говорил правду, что с возрастом в памяти что-то ломается, как и в вашем дряхлеющем теле, что вы не можете вспомнить, что было час назад, но со странной уверенностью воскрешаете события, лица и дела давно минувших времен. Поблекшие краски снова оживают, голоса не заглушаются временем, и обретают истинное звучание. Это не улучшение памяти, мог бы сказать ей Джуд. Это просто старость.

Джуд снова видел быка Лестера Моргана Хэнрэтти, его налившиеся кровью глаза, и как он бросался на все окружающее, на все, что двигалось. Даже на деревья, когда их колыхал ветер. Пока Лестер не пришел и не забрал его, все деревья на выгоне Хэнрэтти были побиты, и его рога были расколоты, и из головы текла кровь. Когда Лестер уводил Хэнрэтти, он трясся от страха — как сам Джуд сейчас.

Он пил пиво и курил. День угасал. Он не зажигал свет. Скоро кончик сигареты стал маленькой красной точкой н темноте. Он сидел, и пил пиво, и ждал Луиса Крида. Ои верил, что когда Луис придет домой оттуда, где он был, он выйдет и поговорит с ним. Убедится, что Луис вовсе не планирует ничего такого.

И еще он чувствовал мягкое веяние той силы, что населяла это дьявольское место, его скалы и курганы, выстроенные там.

«Не вмешивайся, слышишь, ты! Не вмешивайся, или ты очень об этом пожалеешь».

Не обращая внимания, Джуд сидел, курил и пил пиво. Он ждал.

47

В то время, как Джуд сидел и ждал его у окна своего дома, Луис ел обильный и безвкусный обед в столовой мотеля.

Еда была грубой и калорийной — то, что ему сейчас требовалось. На улице быстро темнело. Огни проезжающих машин тянулись вперед, как пальцы. Он поковырял в тарелке. Жареная картошка. Бифштекс. Ярко-зеленые бобы. Кусок яблочного пирога со стекающим с него сладким кремом. Он ел за угловым столом, глядя, как входят и выходят люди, думая, может ли его кто-нибудь здесь узнать. В глубине души он даже надеялся на это. Это вызовет вопросы: «Где Рэчел, что ты здесь делаешь, куда идешь?» — и вопросы могут повлечь за собой осложнения, и может быть, именно это ему и нужно.

И на самом деле, едва он взялся за яблочный пирог, запивая его второй чашкой кофе, как вошла знакомая пара. Роб Гриннелл, врач из Бангора, и его хорошенькая жена Барбара. Он ждал за своим столом, но они прошли в дальний конец зала, и он потерял их из виду, лишь мельком наблюдая там преждевременную седину Гриннелла.

Официантка принесла Луису счет. Он расписался, поставив рядом номер комнаты, и вышел.